При всех различиях между полозом и котэ было у них все-таки и общее: нелюбовь к позированию. Стоило мне взять в руки фотоаппарат, как полоз все время пытался отвернуться или куда-нибудь, простите за каламбур, уползти. Стоит мне нацелиться на котэ, как он сразу же уходит прочь либо, наоборот, подбегает ко мне и начинает тыкаться носом в объектив, вертеться под ногами и проситься на колени. В итоге обычные фотографии Севки выглядят примерно так:
(Нет, на первой фотографии на заднем плане изображен не полоз, а питон. И не настоящий, и плюшевый. И зовут его Каа. Ссс, бандерлоги.)
Сегодня Северус был в удивительно благодушном настроении: он позволил себя снимать, сидел смирно и даже не очень-то вертел головой по сторонам.
Между делом я поняла, почему мои предыдущие попытки завести дома цветы терпели неудачу: чтобы не забывать о поливе, мне просто нужно иметь на подоконнике не два, а десяток горшков. Теперь у меня, кроме гибискуса, есть роза, подаренная мужской половиной сотрудников на восьмое марта, две фиалки (и обе сейчас цветут!) и еще восемь разных растений, названия которых я постоянно забываю. Вместе с цветами дорогие бабушка с дедушкой принесли мне веселый отряд мушек дрозофил, которых я по давней детской привычке называю дроздофилами.
Кроме того, на День рождения мне из Англии привезли touchable bubbles — пузыри, которые можно трогать. ) Правда, трогать не сразу: им нужно провести три-четыре секунды в полете, чтобы пленка огрубела и перестала лопаться при соприкосновении. Но уж после этого пузыри садятся на руки, на одежду, на цветы, на пол и вызывают живейший интерес у Севки. Сегодня один из новорожденных пузырей сел ему на нос, лопнул — паника! Кот перепугался и удрал в другую комнату. )
На улице лето, а у меня дома сумрачно и прохладно из-за клена с рябиной за окном. На улице лето и у меня, казалось бы, много времени, но я делаю от силы одну десятую от того, что хотелось бы. На улице лето, а я смотрю за окно с каким-то недоумением: что, уже?