После шестого курса нам очень хотелось почувствовать себя «настоящими магистрами», поэтому мы всей группой заказали студенческие облачения а-ля Европа. От нас потребовали размеры, но вместо мантий привезли безразмерные балахоны на молнии; как надеть воротник с белой подкладкой, переходящий в капюшон, никто не знал; академические шапочки смахивали на квадратный блинчик с кисточкой от кухонных занавесок. Я действительно взяла этот наряд на церемонию, во время вручения он торжественно лежал рядом со мной на скамейке, и с тех пор меня не покидало желание сделать с ним что-нибудь на Хэллоуин.
В этом октябре я наконец-то купила бутафорскую косу с тремя пластмассовыми черепами на лезвии. Положила ее на плечо, вышла из магазина... И поняла, что на работу опоздаю, но не откажу себе в удовольствии прогуляться с косой по Невскому. Прохожие улыбались, смеялись, показывали друг другу косу и отпускали веселые комментарии, а я изо всех сил старалась хранить покерфейс.
Ночь с октября на ноябрь мы встречали на пароме Стокгольм-Хельсинки. Лиска-Редиска надела сари, ее супруг за полчаса смастерил из двух простыней и черного шарфа одеяние монаха, а я влезла в магистерский балахон, кое-как закрепила на голове скользкий воротник и попыталась сделать мрачное выражение лица. В таком виде мы отправились гулять по парому, и это были самые унылые полчаса за последние несколько месяцев моей жизни, потому что никто, никто, кроме пары русских («О, смотри, за тобой уже смерть пришла!»), не обратил на нас внимания. Но мы хотя бы несколько фотографий сделали...
На работе, говорят, в противоположность прошлогоднему веселью с вампирами, гримом и чуваком из «Крика» тоже было скучно.