Во-первых, это потрясающее поликультурное пространство, символ возможного мира между разными расами, населяющими Галактику (кроме, может быть, ягов и ворча, но тем мир во всем мире и даром не нужен). Даже для батарианцев есть на Цитадели место: было же у них, в конце концов, на протяжении долгих лет в президиуме посольство.
Во-вторых, это космическая станция, и сама конструкция поражает мое воображение. Помню, оказавшись впервые в Президиуме, долго не могла осознать, где это я, и отчего небо загибается бубликом... А мое любимое предупреждение о том, что упавшие предметы (и подпрыгнувшие граждане) полетят не вниз, а к окнам?
В-третьих, она просто очень красивая.
| when you look out and see something this beautiful... |
Мы знаем, что рыб в озере нет... А вы помните о том, что птицы в президиуме есть?
После посвящения Рипли покидала Цитадель в смешанных чувствах: она еще не могла назвать себя Спектром, но уже не хотела называть себя просто командиром Альянса; она лишь мельком увидела воплощенный символ того, во что верит — и вот долг и служба уже зовут ее прочь, в погоню за Сареном. Но теперь, когда Ферос уже позади, Лиара Т'Сони спасена, а советники вызывают Рипли на Цитадель, чтобы обсудить ее расследование и поделиться информацией об Вирмайре, она возвращается как Спектр — и первый же разговор (а именно, диалог с адмиралом Михайловичем) превращается в маленькое испытание.
Ведь так хочется выбрать ренегатскую опцию, черт подери.
Позже по радио скажут: мол, в интервью с Кхалиссой Аль-Джилани командир Шепард показала, что под шкурой солдата скрывается дипломатический ум. О, да, не зря же она отучилась год на соответствующем факультете. Кроме того, она умеет — при необходимости — говорить то, что собеседник хочет услышать, и умеет говорить складно, и поэтому Михайлович уходит от нее, довольный, и Кхалисса получает несколько красивых фраз для своего репортажа, и Рипли даже испытывает некоторое удовлетворение, сходное удовольствию от решения математического уравнения с несколькими неизвестными, но заниматься этим изо дня в день? Ну уж нет.
К слову, в разговоре с Михайловичем все-таки была использована одна «ренегатская» реплика. Когда он стал ругаться на расположение боевого информационного центра, парагонская реплика предлагала сослаться на турианский дизайн, но Рипли рассудила, что не стоит лишний раз ему напоминать об инопланетянах, и со стальной ноткой в голосе заявила, что, мол, у нее на корабле все профессионалы, им не нужно, чтобы командир все время был под боком.
...Что, конечно, не помешало Михайловичу все равно вспомнить об инопланетянах минуту спустя.
К слову, о Кхалиссе. Она, конечно, противная (и, на мой взгляд, она куда противнее в первой части, чем во второй), но бить ее? Бить гражданского, заведомо не способного защититься, не совершившего никакого преступления? Я уж не говорю о том, что в тот же вечер скандальные кадры избиения репортера появятся на каком-нибудь экстранет-портале; с хорошей же стороны это покажет первого Спектра от человечества и Альянс!
На вопрос о Сарене Рипли сделала покерфейс и сказала, что не может комментировать свою текущую миссию.
Кого бы еще помянуть хорошим словом? Ханара-проповедника, наверное. В прошлый раз, помню, просто купила ему лицензию... В этот раз решила выбрать волшебную парагонскую опцию и убедилась, что это не мое: даже если Рипли хорошо знакома с культурой ханаров, не стоит ей, чужому человеку, толковать его религию, выворачивая ситуацию в свою пользу... Воспользовалась ренегатской опцией и убедила товарища проповедника купить лицензию и не нарушать закон. Разрешила Альянсу оставить у себя тело Нирали Батия. (А в первом прохождении велела вернуть тело на Землю, и потом долго переживала — мол, не проиграю ли я из-за этого гетам во второй части? Знала бы я тогда, что единственные последствия — письмо от вдовца Самеша да пара фраз в новостях... Ну, что же — письмом меньше.) Заодно уговорила Ребеку Петровски решиться на генную терапию для ребенка.
Вот, знаете, странно: я не чувствую себя ни парагоном, ни кем-то белым и пушистым, я выбираю по большей части нейтральные реплики в диалогах, но количество парагонских баллов зашкаливает: того и гляди, у Рипли крылышки прорежутся. С чего бы это, а?
А пока Рипли бегает по Цитадели и сканирует киперов (окей, каюсь: сама их не искала, воспользовалась картой), злопыхатели выкладывают в галактический аналог фейсбука (или, может, твиттера?) фотошопленные безобразия на первого Спектра от человечества.
(Иными словами: продолжим тему компромата на Шепард, поднятую Feuille Morte!)
Вот так вот.
А поскольку я, кажется, написала о Цитадели и ее квестах все, что хотела, держите скриншоты.
Башня Цитадели:
Президиум:
The Wards (aaa! как их перевели на русский?):
А следующий скриншот мне хочется посвятить Shep. и C-SEC Hothead.
Служба безопасности Цитадели:
Ну и, наконец, клубы.
Когда я поднялась на второй этаж клуба Flux, мне на какое-то мгновение показалось, что я очутилась во вселенной Star Wars. Потом сообразила, почему, и на ум пришли слова Feuille Morte:
«Знаете, когда я ощущаю всю прелесть мира ЗВ? Когда захожу в кантину. Потому что вот она, квинтэссенция вселенной, а вовсе даже не ситхи с джедаями. Бар, где инопланетяне играют на странных инструментах, где извиваются под музыку танцовщицы-твилеки, где льется чуждая уху речь и играют в пазаак... Не то зоопарк, не то цирк уродцев, но — бог мой! — как он прекрасен».
Для меня лично девяносто процентов мира ЗВ сосредоточено в Дарте Вейдере, конечно, но эти обрывки инопланетной речи, которую можно услышать на втором этаже, и квазар, который слишком уж напоминает пазаак...
Когда я залезла в МЕ3-спойлеры и прочитала, что Цитадель, по крайней мере, не будет разрушена в войне, у меня отлегло от сердца. А еще, говорят, можно будет посетить локации, которые были в первой части, но оказались недоступны игроку во второй...