В МЕ3 есть чудесные диалоги и сцены, но на протяжении всей игры я не могла отделаться от ощущения, что Рипли находится — я долго искала выражение поточнее —
out of sync: она не совпадает с образом героя, который хотели подать разработчики, и не вписывается в предложенные ей роли солдата Альянса, друга, утешителя. Когда груз ответственности начинает неимоверно давить на плечи (пусть и широкие, но!), это становится одной из причин, по которым отношения Рипли Э. Шепард с членами команды трещат по швам, а на шею хочется накинуть петлю — в фигуральном смысле.
Так что в ближайшее время (или не очень — как карта ляжет) вас ждет серия постов о сопартийцах МЕ3. О том, удалось ли сценаристам вытянуть их сюжетные арки, о том, где были персонажи на момент появления в истории и где оказались, и, конечно, о самой Рипли... Все это рано или поздно должно подвести меня к последним десяти минутам игры, потому что, на мой взгляд, о выборе той или иной концовки нужно говорить в контексте всей истории персонажа.
Перебирая папку «Удачные скриншоты», я заметила между тем, что могу подобрать отличную иллюстрацию к каждой паре Рипли|сопартиец. Заручившись картинками, я приписала к ним коротенькие сопровождающие диалоги — так что ленивые могут схватить всю суть отношений Рипли с тем или иным подчиненным, не заглядывая под кат. )
Поехали? Поехали!
ГАРРУС
Гаррус: Ну и заварушка была на Цитадели. Хорошо, что я снова прикрывал твою спину, как на Новерии и Феросе, как в старые добрые времена... Я рад, что после нее нам не пришлось добавлять еще одно имя на мемориальную доску. Скажи мне, Шепард — ты смогла бы выстрелить в Аленко, если бы он не пошел на попятную?
Рипли: Мне нужно идти.| out of sync |
Мне нравится Гаррус. Но вам знакомо ощущение, с которым, бывало, смотришь на порцию любимого блюда, уже десятую за вечер, и не знаешь: проглотишь кусок — или он попросится обратно?
Вот да: переела.
Гаррусу повезло. Он получил экранное время, он получил, по отзывам, хороший роман, у него в итоге вышла неплохая и логичная арка, растянувшая на три игры; после юношеских попыток кое-как вписаться в рамки СБЦ, после бунта на Омеге, в которой закалился его характер, он наконец-то нашел свое место в турианской картине мира. И в третьей части у него, несмотря на войну и всеобщую неразбериху, будто гора валится с плеч, потому как он нужен своему народу таким, какой есть: «плохим турианцем», нахватавшимся опыта на задворках Галактики; бунтарем с нестандартным для военного мышлением. Гаррус нужен своему народу больше, чем пушкам «Нормандии» — регулярная калибровка, поэтому, будь на то моя воля, я бы оставила Гарруса на Менае.
Что он забыл на «Нормандии» в моем случае, неясно. Помните досье Серого Посредника, в котором говорится, что Гаррус никогда не реализует свой потенциал под командованием Шепард? Так вот: всему, чему он только мог научиться у Рипли, он уже научился. Рипли ему не наставник, не партнер и не друг, хотя Гаррус, судя по всему, этого не понимает и пытается вести себя так, будто они с командиром — кореша не разлей вода.
От этих попыток становится только хуже, потому что в третьей части у Рипли нет сил подыгрывать Гаррусу — и нет желания объяснять ему, что же не так. Да и как тут объяснишь, если он, стоя рядом с мемориальной доской, на которой только что появилось имя Тейна, не находит ни одного сочувственного слова? Тем, кто установил себе приложение Mass Effect: Datapad, он еще и сообщение потом присылает: «Glad we didn't have to add a name to this wall, Shepard».
Впрочем, в данной ситуации не только Гаррус — все хороши; а Рипли, которой и так-то несладко, от подобной душевной глухоты закрывается напрочь. Я даже не уверена, стоит ли ей принимать предложение Гарруса насчет прогулки по крышам и стрельбы по бутылкам; тут что иди, что не иди — все едино: через пропасть между этими двумя уже поздно наводить мосты, и на Земле, когда настанет время прощаться с сопартийцами перед финальным забегом, Рипли не замедлит шаг, проходя мимо офицера Вакариана, а тот, занятый разговором с военными Иерархии, спохватится в последнюю минуту. Протиснется сквозь толпу, похлопает Шепард по плечу и скажет: «Go out there and give them hell, you were born to do this».
Фраза эта обоюдоострая, как нож. В ней — все уважение Гарруса к Рипли и уверенность в ее силах, и вместе с тем — позорный промах: Рипли рождена быть Спектром и дипломатом, делать мир лучше и ступать туда, куда, как вы понимаете, не ступала еще нога человека; а война и задавание жару Жнецам вытягивают из нее все жилы, сдирают до мяса кожу. Фраза эта сродни тем, которыми провожают в операционную безнадежных больных: ну конечно же, поправишься, я в тебя верю! А Рипли взяла да и сыграла в ящик.
Табличку Гаррус вешал сам.
И, признаться, ему после смерти Рипли только легче станет. Он наконец-то покинет «Нормандию», воссоединится с семьей, свыкнется окончательно с должностью, поможет восстанавливать Палавен, наведет порядок на подвластной ему территории и изредка будет вспоминать старые добрые — ну, вы поняли.
Glad we didn't have to add a name to this wall, Shepard.
Код для обзоров.