Сказать по правде, у игры были все шансы мне не понравиться. К стимпанку, теслапанку и прочим разновидностям -панка я довольно равнодушна; альфа-самцы с драматически небрежной небритостью в главных ролях уже приелись; а за блестящую идею убить возлюбленную героя, дабы отяготить его страданиями, отдельных сценаристов без стыда и совести нужно пороть. Хорошо хоть, что жизнь императрицы Джессамины прервало лезвие клинка! А то вот в марвеловских комиксах,
пишут, злодей по воле сценариста однажды запихнул девушку в холодильник — и можно только догадываться, насколько это поспособствовало развитию характера ее бойфренда-супергероя.
Без шуток, впрочем: Джессамине как персонажу повезло. Обычно девицы, погибшие в начале произведения, пропадают без следа, а вот Ее высочество, испустив последний вздох, сошла со сцены, но превратилась в суфлера, нашептывая Корво на ухо чужие секреты: «этот мужчина убьет еще дважды, прежде чем покончит с собой»; «не пройдет и дня, прежде чем та женщина сляжет от чумы»; «они предают огню китов» — ты слышишь, Корво? Слышишь?
| dishonored |
А вот беда Корво Аттано заключается вовсе не в том, что его обвинили в убийстве императрицы; и не в том, что его пытали полгода в темных застенках; и даже не в том, что его верным спутником становится сердце, вырванное — шутка ли — из груди любимой женщины, тут и умом тронуться недолго. Беда Корво Аттано в том, что он не персонаж даже — так, набросок, лишенный голоса и характера, статист в роли главного героя, в то время как история о предательстве и мести требует накала страстей, катарсиса и драмы. Отыгрывать эту драму самостоятельно игроку тоже толком не позволено: диалогов в игре меньше, чем пальцев на обеих руках.
Игра, что любопытно, клином-то на Корво не сошлась. Она может рассказать о буднях Данволла, мятущегося в лихорадке чумы; о жажде власти; о бесплодных попытках гениев и фанатиков обратить на себя внимание непредсказуемого божества, которое тем временем одаривает магией обесчещенного преступника и уличного мальчишку. Но ни одна из этих тем не проработана достаточно, чтобы выйти на первый план: город является блистательной, но все же только декорацией для сюжета; сюжет слаб и провисает; Чужак — очередная ипостась универсального «Бога из машины». Словом, по моему же признанию, у Dishonored два основных плюса: красивый, интересный мир и увлекательный геймплей (да, я люблю хороший стелс).
И меня, знаете ли, все равно протащило — по грязным мостовым Данволла, по канализационным трубам, по начищенному паркету особняков — как удава по мифической стекловате. Пускай главный герой безлик и молчалив — зато город вокруг него дышит и мечется в лихорадке. Служанка, заботящаяся о наследнице престола, втайне мечтает о палубе под ногами. Главарь бандитов никогда не узнает, что его отец был принцем. В свободное от работы время городской стражник ищет сестру, пропавшую неделю назад. Леди Бойль устраивает пир во время чумы, безжалостно вычеркивая из списка приглашенных тех, кто, по слухам, может быть болен. Где-то за горизонтом корабли преследуют китов, а еще дальше, за пределом всех вещей, смеется Чужак.
...Вторую игру хочу.
«Перед восходом солнца они швыряют мертвых в реку. Человек или зверь — все уходят на дно».
«Многие приходят к мосту за утешением. Разорившиеся мужчины, брошенные женщины, жертвы чумы — все прыгали вниз».
«Их привозят из дальних деревень: незаконных дочерей, лишние рты, которых некому прокормить. Они думают, что будут работать на заводе. Когда они прибывают, слишком поздно что-либо делать».
«Чума была и здесь. Некоторые комнаты еще только предстоит убрать».
«Она хранит тряпичную куклу с детства, и причет ее под кроватью. Она носит в себе чуму; она заразна, но еще не больна. И знает это».
«Ты тоже слышишь их? Слышишь, как они кричат в темноте?»
«Эзма Бойль пьет, чтобы забыться. Лидия Бойль в одиночестве играет на клавесине; она — одна из лучших музыкантов в городе. Любимая игра Уэверли Бойль заключается в том, чтобы подружиться с молодой светской львицей — и обесчестить ее за год».
«Не обманывайся, если услышишь смех или увидишь случайную улыбку. Здесь нет ни радости, ни веселья».
«Если чума заберет весь город или пламя поглотит его, башня Данволла упадет последней».
«Когда дамба дала слабину, в город ворвалась река, забрав целый район. Эти воды прожорливы: они никогда не отдают то, что взяли однажды».
«Данволл построен на костях».
«Смерть из Пандиссии пришла в город».