Двадцать пятого ноября моему дневнику исполнялось восемь лет, но я, со свойственным мне умением забывать про все и всяческие дни рождения, эту дату прошляпила. Невелика беда: через два года стукнет юбилей, и в честь этого можно будет закатить вечеринку с блэкджеком, виски и, как водится, шлюхами. (Cartagia как раз подарил нам формочки для льда в форме мозгов.)
Тут надо признаться, что я страдаю легкой формой перфекционизма (а также определенной тягой к прокрастинации) и потому принялась в свободное время перебирать записи тег за тегом: поправляю слетевшие ссылки, переименовываю неудачно названные темы, удивляюсь давним записям, из которых выросла, как из старой одежды. Когда-то я, помнится, называла это пространство Дневником (с большой, верите или нет, буквы), избегала писать о фандомах, полагая это для своих читателей неинтересным, и не стеснялась рассказывать много и честно о личном, но с тех пор утекло много воды. Какая-то часть старых записей уже пошла под нож, многим не суждено дотянуть до юбилея; все это посты, вызывающие у меня нынче либо снисхождение, либо неловкость, а подчас и те, которые попросту неинтересно перечитывать.
Подобная чистка, конечно, призвана успокоить в первую очередь мою собственную душеньку. Старые читатели и так помнят все прежние грешки, новые обычно не заглядывают дальше второй-третьей страницы, а если кто-то вздумает размотать хронологическую ленту дневника в обратной последовательности, дойти до 2005 года и потеряться в самых ранних записях (бывали у меня и такие) — скатертью дорога!
Иногда мне кажется, что я-сегодняшняя слишком сурова к себе-прошлой. Впрочем, если верить коллегам и друзьям, я пребываю обычно в одном из двух состояний: либо «суровая», либо «милая», среднего не бывает. Когда я милая, я думаю даже, что старые посты можно и оставить, если прикрыть их плашкой, только не «18+», а «21-»: Стар, мол, писала это в щенячестве, запись безбожно устарела, не обессудьте.
И предупреждение вывесить: «Все, что вы прочитаете под катом, может быть использовано против вас».