У меня нет привычки перепроходить сюжеты, с которыми я уже знакома, и придумывать новых персонажей, чтобы отромансить ранее неоприходованных ЛИшечек, но Малавай Квинн так преступно хорош, а пейринг с ним так сладок, что я на пробу создала для него фем!ситку — и, конечно, пропала. Бегу теперь по сюжетке воина, умасливая историю хедканонами на бегу: на момент встречи с имперцем Асхане — бывшей ученице лорда Бараса, ныне лорду ситхов, — уже под тридцать лет.
С портретов в ее фамильном поместье глядят трехпалые мосластые прадеды и бабки с длинными, до самой груди, позолоченными наростами на подбородках. (Глядят с неодобрением: в их правнучке течет человеческая кровь; слишком много порченой, жидкой, негодной человеческой крови.) На подошвах ее сапог — пыль Коррибана, на шершавом языке — вкус чужой крови, сладкой, как дождевая вода, на обратной стороне век — картины далекого будущего: Сила говорит с Асханой, Сила говорит через нее, посылая ей видения и кошмары. Асхана просыпается по ночам, усталая от бессилия и тоски, Асхана бредет в рубку, обжигая горячие ступни о металлический пол, и там, глядя на широкую спину Малавая, склонившегося на звездной картой, думает, что во Вселенной гармонии нет, — есть только страх, и страсть, и гнев, и ярость, — и пророческие видения отступают.
Бывший учитель еще посмеется над ней, наверное, когда история подойдет к концу. Ну как же так, скажет лорд Барас, доставая меч. Ну как же так, укоризненно пророкочет он, — и тут его пальцы сомкнутся у Асханы на горле, — ты видела исход собственного народа, ты видела разрушение Альдераана, ты видела нашествие юужань-вонгов — ну как же ты проглядела предательство Малавая Квинна под собственным носом?