Если вы читали дневник Feuille Morte, то знаете, что две недели назад я подобрала на улице котенка. Назвали Джонни. В клинике сказали, что в честь Джоконды. (На деле — в честь мистера Гэта.) Теперь у нас дома три кота. Мой дорогой Северус, большой, как шоколадный торт, Наташина Молли, полосатая, как ванильно-кофейный чизкейк, и мелкая Джо, классическая такая шпротинка: худое тельце, черные разводы на серой шкуре и разноцветные — черные с розовым — пальчики-бобы.
Коллеги одобряют мой поступок, родители в ужасе: Наташины боятся, что хозяин квартиры вышвырнет нас вон со всеми тремя котами (хотя Андрей — человек вменяемый и разрешил нам заводить столько кошек, сколько душе угодно), а мои — что я никогда не выйду замуж и стану старой девой (замуж я, пожалуй, и правда вряд ли выйду, но количество котов не имеет к этому отношения). Я сама уже не знаю, что думать. C одной стороны, здравый смысл велит найти для кошки «хорошие руки». С другой, тот факт, что голодную и несчастную Джо спасла именно я, придает ей особенного очарования в моих глазах. Ах, эти усики! Ах, эти ушки! Когда я вожусь со шпротинкой, Наташа говорит, что глаза у меня счастливые; ни разу, говорит она, за два года в Москве такими счастливыми еще не были.
Пока я тут мучаюсь, вся в сомнениях, значит, отдавать нельзя оставить, Джо бегает с Молли по квартире наперегонки (казалось бы, что это Молли, старшая, должна гоняться за малышкой Джо, однако на деле все в точности наоборот), спит в вазе и, стоит только отвернуться на минуту, хлебает из наших чашек сладкий чай.
Ну такая хорошая котичкааааааа.