Класс был — седьмой. К нам пришел психолог, чтобы месяца два по средам проводить с нами по полтора часа. Помню, что этих полутора часов я всегда ждала с нетерпением, не то что уроков. А еще я была немножко в него влюблена (он был высокий, и у него был ежик на голове, и он носил серый костюм), и даже захотела в университете изучать психологию.

Откуда он пришел, куда он потом ушел — секрет. Но школьным психологом он не был, это факт. Сначала мне показалось, что он молодой, только что из университета. И уже к концу наших занятий поняла, что ему уже лет тридцать пять.

На одном из занятий он дал задание разбиться на пары и «лепить» друг из друга скульптуры.

Тогда я была одна. То есть совсем-совсем одна. Я сама носила все учебники, сидела в одиночестве за партой, занимала себя на переменах. Не помню, как я тогда жила; но, полагаю, лет через десять я тоже не буду помнить, как жила в двадцать лет, так что это ничего, думаю, мне уже тогда не было скучно с самой собой. Но на это упражнение мне, конечно, пары не нашлось, и ко мне подошел психолог. Но, впрочем, он к тому времени давно уже заметил, что я всегда одна. (Вообще, вдумая о том времени, я вспоминаю несколько раз, когда он явственно выделял меня, поддерживал, как будто показывал, что понимает именно меня. Подозреваю, что на самом деле он делал это чаще...)

Так вот. Если одноклассника еще можно взять за руку и сказать «Вот и держи ее в этом положении, это замысел моей скульптуры!», то взрослого мужчину так за части тела уже не похватаешь, даже под предлогом арт-терапии. Это сейчас я могу, а тогда... К тому же, я была застенчива и зажата. Объяснялась я исключительно с помощью «А не могли бы вы... ногу... вперед...» и «Сложить бы... руки... вот так вот...» *показывая, как именно надо сложить* )

В итоге у меня получился человек в движении, человек, который идет в будущее. Я слепила Человека Свободного, а он из меня слепил Гармонию.

До сих пор помню, как он, поставив мне руки, внимательно вгляделся в мое лицо, и осторожным жестом снял с меня очки.

P.S. Вспомнила еще одно.

Он попросил класс разделиться на группы общения, и их получилось три: все девушки + цвет мужской половины коллектива + два наших «лузера». И одна я.

Тогда психолог предложил подсесть к тому, с кем мы не общаемся, но хотели бы общаться. И в тот момент меня как будто что-то подтолкнуло изнутри — мое действие было неожиданным даже для меня самой: я взяла стул и подсела к лузерам. Класс засмеялся, я сжала зубы.

Совершенно глупый поступок, совершенно глупые последствия. Но когда я его вспомнила, я почувствовала гордость — не за себя, а за ту двенадцатилетнюю девочку с большим портфелем, которой я когда-то была.