Когда меня звали на фандомную битву, мое воображение не скупилось на радужные и соблазнительные картины, как то: печеньки Темной стороны в неограниченном количестве; сладостные БДСМ-извращения с космическими ниндзя; гора увлекательной работы; наконец, веселое и залихватское покорение мира в компании знакомых со-фандомовцев, и the sky is no longer the limit. Реальность оказалась более изобретательна, но и более жестока: взмывая по лестнице рейтингов от целомудренных намеков на преслэш до разнузданной ксенофилии, я бетила в рабочее время, пряча монитор от сотрудников, и — что уж там врать — БДСМ-игры для меня в основном ограничивались обгладыванием кактусов и I never asked for this.
Хорошо, впрочем, то, что хорошо кончается, и теперь я могу открыто показать свои работы, перемолотые уже этими ФБ-жерновами.
Вот оно, мое маленькое достижение номер один: клип.
Я начала делать его еще в незапамятные времена, но бросила — и, наверное, так и не закончила бы, но пришла страшная Feuille Morte и села у меня за плечом, после чего выяснилось, что отснять новый материал и смонтировать его — задача не такая уж неподъемная.
Мини «Лабиринт» вряд ли достойно каких-то особенных похвал: мы писали его с Наташей на спор, урывками, когда сказано было, что на втором левеле не хватает, мол, желанного читателями слэша; в итоге, как выяснилось в комментариях, многие фик пропускали как раз из-за косой черты в шапке, а те, что читали, не обнаружили там никакого слэша.
Последним — но отнюдь не по значению — идет рейтинговое мини «О пользе просвещения сказ», венец четвертого левела. Идея принадлежала Наташе; первоначально предполагалось, что исполнение будет принадлежать тоже ей, в то время как я возьму в руки помпончики и стану всячески поддерживать ее в этом смелом начинании, но Явик меня соблазнил.
Название: О пользе просвещения сказ Фандом: Mass Effect Размер: мини, 1984 слова Таймлайн: третья игра Рейтинг: NC-17 (kink) Пейринг/Персонажи: Явик, м!Шепард и разносторонне одаренные инопланетяне-нимфоманы Содержание: Литература призвана учить и просвещать. Явик, несколько сконфуженный реалиями чужого мира, с ее помощью восполняет пробелы в своем образовании…
Явик обосновался на борту «Нормандии SR-2» вот уже месяц назад. На исходе этого срока чаша терпения барышень, обреченных пользоваться общей душевой и не единожды застигнутых там протеанином в разгар банного дня, наконец переполнилась, и они, посовещавшись, возложили на Саманту почетную миссию разъяснить пришельцу, почему мужчины и женщины обыкновенно не трут друг другу спинки, а моются в отдельных кабинах, помеченных соответственно «М» и «Ж». Она была не вполне уверенна, как именно у протеан обстояли дела с вопросами пола, а также несколько опасалась перспективы чересчур близкого знакомства со шлюзом, куда Явик угрожал выкинуть всех, кто хоть сколько-нибудь действовал ему на нервы, поэтому с облегчением переложила эту обязанность на плечи Лиары и СУЗИ.
От Джона Шепарда эти закулисные игрища ускользнули (в конце концов, в свободное от решения чужих проблем время он ни много ни мало пытался спасти Галактику), поэтому, когда Явик появился на пороге его каюты, угрожающе потрясывая падом, капитан не сразу понял, в чем дело. О том, что сам по себе печатный текст оскорбляет отнюдь не примитивные чувства протеанина, они уже разговаривали, вопрос был закрыт. Других поводов для недовольства Шепард не видел. Пробежавшись взглядом по абзацам, снабженным иллюстрацией прелестной азари, призывно раскинувшей стройные синие ножки, и другими малоприличными изображениями, он сочувственно похлопал Явика по плечу и спросил:
— Вирус схватил? Бывает. Попроси у Джокера файервол. Если бы Тали не разработала защиту от этого мусора, банки «Нормандии» заполнились бы троянами задолго до того, как мы отправились к Омеге-4. «Найди себе девушку», — говорил я ему. Не помогло. СУЗИ сама многое может наверстать исключительно с помощью порно…
— Полагаю, — холодно заявил Явик, трепеща ноздрями от возмущения, — она решила, что данный способ подойдет и мне.
Шепард подозрительно прищурился.
— Вот уж не думал, что спустя пятьдесят тысяч лет ты… что у тебя… — Он подавил смешок и настороженно оглянулся, прикидывая, сможет ли Явик докинуть его до шлюза над кроватью. Четыре янтарных глаза уставились на него с таким презрением, будто Шепард был первоклашкой, дерзнувшим смеяться над капитаном школьной команды по футболу. — Кхм. Прости. У тебя ведь были женщины. Наверняка. Правда?
— У меня была моя самка, — ответил Явик ровным тоном, под железобетонной непроницаемостью которого Джон постарался различить сожаление — и не смог. — Но обычаи, принятые в вашем цикле, не раз повергали меня в недоумение…
— Они слишком примитивны и потому наносят непоправимый ущерб твоей душевной организации, можешь не продолжать.
— Азари и синтетик решили, что вправе предложить мне образовательное пособие, — сквозь зубы выдал Явик, сжав пад с таким усилием, что позавидовал бы кроган.
— С чего бы это? — Шепард задумчиво поскреб ежик на затылке. — К СУЗИ у меня вопросов нет, она как ребенок, который то тянет пальцы к розетке, то спрашивает, откуда берутся дети. А вот Лиара… У нее, интересно, была вообще возможность проверить на практике знания, почерпнутые в любовных романах?
Взгляд Явика свидетельствовал, что ему это интересно в такой же степени, как брачные ритуалы космических коров, принцип работы нулевого элемента, последние сплетни с Цитадели, богатый внутренний мир обитателей «Нормандии», особенности поведения варренов в дикой природе, а также содержание всенародно любимого мультсериала «Протеанин Проти».
— Короче, вреда тебе это не принесет, — резюмировал Шепард, силой отобрав у протеанина пад и пролистав десяток страниц. — В конце концов, учиться никогда не поздно. Так мне говорила мама. А моя мама редко ошибается.
~ ~ ~
Явику оставалось только бесславно капитулировать. Дабы не посрамлять свою каюту недостойными действиями, он ретировался в убежище под инженерным отсеком, которое некогда облюбовала сумасшедшая женщина с неженским именем Джек. Люди по старинке побаивались туда заглядывать, так что протеанин, твердо уверенный, что никто не помешает его знакомству с жалкой сексуальной культурой примитивных народцев, уселся на ступеньку и погрузился в чтение, открыв файл на случайной странице.
«Оттенки розового», гласила подпись внизу. «Чувственный бестселлер от Салемы Т’Фаро».
Гибкий розовый стебель с нежной настойчивостью дразнил лепестки ее лазури, а когда Сиэль, не выдержав сладкой пытки, взмолилась: «О, пожалуйста, возьми меня!», любовник проник в ее покрытое росой лоно, заставляя извиваться на шелковых простынях. Снова и снова, будто в забытьи, Сиэль шептала его истинное имя. Второе и третье щупальце ласкали бутоны сосков. Ханару удалось задеть чувствительные струнки ее тела, о наличии которых она доселе не подозревала. Каждое его движение исторгало из вздымающейся груди чувственный стон. Не в силах противостоять усиливающемуся наслаждению, Сиэль в молитвах призвала богиню, грациозно поднялась на постели, позволяя гладкому отростку погрузиться в непознанные глубины ее пышущего жаром нутра, прижала Говорящего с Ветром к себе и, непрестанно усыпая поцелуями, увлекла его в объятия вечности. Сознания ханара и азари слились в одно, последние барьеры непонимания рухнули, и оба они, Сиэль и ее любимый, познав друг друга, как только может одно существо познать другое, одновременно вознеслись к пику невыносимого удовольствия.
Чуство, обуревавшее Явика в тот момент, мог бы понять миссионер, на глазах которого неблагодарные туземцы с радостью и улюлюканьем приняли дары цивилизации, только чтобы нацепить их на грубый фаллический символ, стоящий посреди деревни. Передернув плечами, протеанин сказал себе, что судить по одному тексту еще рано, и поспешил обратиться к следующему произведению, в предисловии к которому та же Салема Т’Фаро обещала «меньше нежностей, но больше огонька», а еще «двух чувственных кварианок».
Кэра'Дакар невольно затрепетала, узрев инструмент своего синтетического слуги; волнение охватило ее, будто это не она сама, корпя в кабинете долгими ночами, смастерила сей превосходный член из благородных металлов и хитрых деталек, электронных механизмов и мягкой ткани, имитировавшей органическую плоть. Возбуждение охватило ее, и она с решимостью увлекла гета к постели, где уже сидела, лаская себя в предвкушении, ее подруга по сладострастным развлечениям. Читатель, интересующийся больше движениями души наших смелых кварианок, нежели подробностями предстоящей оргии, может смело перелистнуть страницу; меня же не смущают даже самые утонченные упражнения бесстыдного разврата...
Упоминание гета подействовало на Явика, заинтригованного описанием лесбийской прелюдии, как ушат холодной воды на излишне распаленного юнца человеческой расы, так что он перелистнул не страницу, а все сто. Как знать, возможно, знакомство протеанина с эротической литературой на этом и закончилось бы, но тут на глаза ему попалась аннотация к рассказу под нехитрым названием «Ебальная неделя»; автора, молодого и прогрессивного Чарльза Чужовски, на все лады нахваливал редактор популярного журнала «Форнакс», проча ему звание писателя года. Подумав, что следовало начинать с лучших, а не со случайных текстов, Явик признал свою ошибку и принялся за чтение, рассудив, что выкинуть пад в шлюз еще успеется.
— так жарко, что и о ебле-то думать не хочется. ты не находишь, милый? вместо ответа я нашел ее жопу в полутьме, да-да, ту самую, которой она так классно вертела в баре, и не успела детка пикнуть, как я уже раздвинул полные ягодицы и вонзил ей сзади. сиськи у нее были так себе, но я все равно сжал их когтями, знай наяривая своим насосом и чувствуя себя на седьмом небе от счастья без всяких там обнимашек вечности. и еще, и еще, и еще — я успокоился, только расставшись с содержимым своих мудей. — о, о, стронус, ты такой ненасытный, — простонала мариса. клянусь, это был лучший трах моей жизни, несмотря на то, что ее головные щупальца постоянно лезли мне в рот. — я люблю тебя, стронус, слышишь? я промолчал, вытирая свой конец попавшимся под руку полотенцем. позади у нас уже было все; впереди у нас ничего не было.
После «Ебальной недели» дело пошло веселее. Сложно сказать, что было тому причиной; возможно, поразительное разнообразие произведений, собранных любопытной СУЗИ с целью изучения различных сторон человеческой — и не только — сексуальности; не ограничивая себя порнографическими сайтами, столь любимыми Джокером, она проштудировала как классику любовной поэзии, так и научные тексты.
«Аккаранга», памятник батарианской сексуальной литературы, мудрецом и филофосом Карсом написанный и изданный
Если есть у тебя любовница, погладь ее затылок и раздвинь ее ягодицы нежно. Пусть твой воспрянувший стержень познает ее золотую чашу, будто вы — праотец и праматерь мира. А когда исторгнешь из ее груди стон наслаждения и радости, прижми свои бедра к ее, ибо так поступает батарианец, опытный на ложе любви.
Если есть у тебя жена, почтительно протяни ей руку, и если примет она твое внимание, сделай соитие долгим, а пик страсти — сладким, и ороси ее грот наслаждений своим семенем. В ответ позволь ее жезлу любви исследовать твою серебряную чашу. Отринь всякий стыд и сомнения, ибо так поступает батарианец, опытный на ложе любви.
Если есть у тебя рабыня, поставь ее перед собой на колени, чтобы раскрылась ее медная чаша, даже если рабыня не желает того. Пусть твой пестик входит в нее сзади и терзает ее нежное лоно, пока ты не получишь то, зачем пришел. Позволь ей слизать влагу с твоего стебля, чтобы помнила она свое место, ибо так поступает батарианец, опытный на ложе любви.
«Дары страсти, или Пособие для однополых межвидовых пар со схемами и иллюстрациями» под редакцией Мордина Солуса, 21-е издание
Если судьба преподнесла вам драгоценный подарок в лице женщины из редко встречающегося народа дреллов, можете считать себя баловнем фортуны: засушливые пустыни Раханы породили удивительно отзывчивых и пламенных созданий, ласки которых способны доставить невероятное удовольствие. Легкий галлюциногенный эффект, вызванный оральным контактом с их кожей или слюной, обостряет ощущения даже у женщин, не способных достичь разрядки с представительницами других видов, а сросшиеся средние пальцы за счет толщины, гибкости и уникальной текстуры (несколько, если можно так выразиться, «шершавой») сделают проникновение незабываемым.
Доставляя наслаждение в ответ, вы, возможно, испытаете некоторые затруднения из-за отсутствия у партнерши молочных желез. Действительно, в сексуальной культуре азари, кварианцев и людей грудь занимает особенное место. Прикосновения к этим необычайно чувствительным участкам служат важной частью любовных игр. Впрочем, не позвольте различиям в анатомии обескуражить вас — ведь один из первых шагов на пути к устойчивым межвидовым отношениям заключается в именно поиске эрогенных зон друг друга. Это занятие принесет немало приятных открытий, удовольствие от которых мы не станем портить. Намекнем, однако, что вы не ошибетесь, если уделите особенное внимание ребристым складкам на шее дреллки, как это показано на приложенных рисунках. Приятной вам наркотической зависимости.
«Разбивая оковы» Дана’Эль вас Стидор
Дрожь сладострастия сотрясла крупное тело элкора. Зана решительно сбросила последнюю деталь защитного костюма, открывая его очам сокровенные местечки, которые доселе не видел ни один мужчина. Без скафандра она казалась столь хрупкой и беззащитной, что Кабас не мог сдержать волнение: — С едва скрываемой страстью: я не встречал женщины прекраснее тебя, — медленно проговорил он, склоняясь к возлюбленной, готовой отдать завоевателю все свое трепетное существо. — Я люблю тебя, Кабас, и пусть говорят что вздумается, — выдохнула она, чувствуя, как волны желания захлестывают ее тело. Преодолев тысячи препятствий на пути друг к другу, они наконец слились в одно целое, и когда следующим утром солнечный луч застал их в одной постели, Зана из клана Шодат, утомленная долгими часами неистовых любовных игр, твердо знала: во всем мире нет волуса счастливее нее.
Предисловие к следующему тексту, заинтересовавшему Явика, было, видимо, некой разновидностью лингвистической шарады. «Осторожно, РПС!» — предупреждал автор под псевдонимом Похотливая Сколопендра, но Явик, обратившись к толковому словарю, нашел лишь куцую статью, согласно которой аббревиатура расшифровывалась как «размещение производительных сил». Тщетные попытки понять, почему «Джон Шепард» и «протеанин» написаны через косую черту, и никак иначе, были заранее обречены на провал, и Явик сдался, решив, что сам рассказ прольет свет на непонятную аннотацию.
Терпеть больше не было сил. Джон попытался обхватить свой член, ноющий от возбуждения, и поиграть с яичками, но его руки тут же припечатала к стене волна зеленой биотики. Это, увы, было одним из непреложных правил, которые делали возможным их странные встречи: «Шепард, никаких рук» наряду с «я всегда сверху» и «не жалуйся, если не хочешь вылизывать мою крайнюю плоть после совокупления». А протеанин терпеть не мог, когда нарушали его правила. — Ты. Так. Примитивен, — отчеканил он, сопровождая каждое слово резким толчком. Теперь он не доставлял удовольствие, но почти причинял боль: его ребристый пенис двигался все быстрее и энергичнее, раздражая чувствительный задний проход Шепарда, и коммандер, решивший было попросить поблажки, получил только биотическую оплеуху.
Поняв, что на этом с него достаточно, Явик оскалился и отбросил датапад в сторону. Ноздри его трепетали; рудиментарные жабры на шее то вздымались, то опадали, и если бы Джокер видел его сейчас, то, несомненно, раскаялся бы в своей неуместной проделке и признал бы, что подсовывать сомнительный образец фанатского творчества в список отобранной СУЗИ и Лиарой тематической литературы — чистое безумие.
Явик, впрочем, не спешил творить самоуправство. Долгую, долгую минуту сидел он в инженерном отсеке, глядя на датапад так, будто собирался свести с ним личные счеты, а потом уверенным движением отстегнул гульфик своей брони.
Его член — инструмент, насос, конец, стержень, жезл любви, стебель — был напряжен и готов к бою.
FIN Пани В. сказала, что по стилю можно даже угадать авторство отдельных абзацев, так что желающих проверить свое читательское чутье приглашаю под кат. себя проверить.
Что касается основного текста, то Наташа писала первую его половину, вплоть до того момента, когда Явик приступает к чтению первого произведения. Дальше — все я; пассаж, сравнивающий азари и ханаров с дикарями, цепляющими дары цивилизации на фаллический символ — мой любимый. С «врезками» все куда интереснее: мне принадлежат «Ебальная неделя» (Чарльз Чужовски — это, конечно, пародия на Чарльза Буковски), отрывок про двух кварианок и гета (вдохновлялась стилем де Сада), батарианская камасутра и РПС Явик/М!Шепард. Из-за этого РПС-отрывка меня подкалывает Наташа, уверяя, что я неожиданно раскрыла в себе талант слэшера, а вот я предпочитаю его лишний раз не перечитывать: мне как-то... неловко.
А еще у нас есть «Улей», но это уже совсем другая история.
Идея принадлежала Наташе; первоначально предполагалось, что исполнение будет принадлежать тоже ей, в то время как я возьму в руки помпончики и стану всячески поддерживать ее в этом смелом начинании, но Явик меня соблазнил.
-
-
28.10.2012 в 15:47