We Shepard or we Wrex, that's the plan.
Перечитала «Страну Багровых Туч» Стругацких и поняла, что мне нравится Юрковский.
Экспедиция из шести человек летит на корабле на Венеру. После очередного ужина сидят в кают-компании, дружески болтают, рассказывают смешные случаи из жизни, и вдруг раздается сигнальный звонок, загорается красная лампочка индикатор: сильное радиоактивное излучение. Откуда, почему – неясно. Сделать ничего нельзя, можно только сидеть в залитой малиновым светом комнате и слушать сирену, и ждать, когда это прекратится, и надеяться, что прекратится это раньше, чем пройдут пять минут, потому что за эти пять минут каждый схватит смертельную дозу.
Прошло пять минут.
«Дзанн, дзззанн, дззан...»
- Они сидели под ливнем смерти и слушали очаровательную музыку, - сказал Юрковский. – Слушайте, нельзя ли выключить этот проклятый трезвон? Я не привык умирать в таких условиях.
«Дзанн, дзззанн, дззан...»
Дауге наконец сломал ложечку и швырнул обломки на стол. Все уставились на них.
- Первая жертва лучевой атаки, - сказал Юрковский. – Иоганыч, будь другом, засунь руки в карманы...
Быков зажмурился. Пять минут – и конец? И, главное, ничего не поделаешь, ни-че-го...
И вдруг звон прекратился. Красный глазок индикатора погас. Тишина. Долго сидели они молча, не смея шевельнуться, слишком ошеломленные, чтобы радоваться. Наконец Ермаков проговорил, обращаясь к Юрковскому:
- Все-таки вы фат, Владимир Сергеевич. Позер...
Дауге нервно рассмеялся. На Крутикова напала икота, и он, морщась, потянулся за сифоном с содовой.
- Виноват, Анатолий Борисович! Каюсь, есть немножко, - сказал Юрковский. – В молодости блистал в театральной самодеятельности...
Экспедиция из шести человек летит на корабле на Венеру. После очередного ужина сидят в кают-компании, дружески болтают, рассказывают смешные случаи из жизни, и вдруг раздается сигнальный звонок, загорается красная лампочка индикатор: сильное радиоактивное излучение. Откуда, почему – неясно. Сделать ничего нельзя, можно только сидеть в залитой малиновым светом комнате и слушать сирену, и ждать, когда это прекратится, и надеяться, что прекратится это раньше, чем пройдут пять минут, потому что за эти пять минут каждый схватит смертельную дозу.
Прошло пять минут.
«Дзанн, дзззанн, дззан...»
- Они сидели под ливнем смерти и слушали очаровательную музыку, - сказал Юрковский. – Слушайте, нельзя ли выключить этот проклятый трезвон? Я не привык умирать в таких условиях.
«Дзанн, дзззанн, дззан...»
Дауге наконец сломал ложечку и швырнул обломки на стол. Все уставились на них.
- Первая жертва лучевой атаки, - сказал Юрковский. – Иоганыч, будь другом, засунь руки в карманы...
Быков зажмурился. Пять минут – и конец? И, главное, ничего не поделаешь, ни-че-го...
И вдруг звон прекратился. Красный глазок индикатора погас. Тишина. Долго сидели они молча, не смея шевельнуться, слишком ошеломленные, чтобы радоваться. Наконец Ермаков проговорил, обращаясь к Юрковскому:
- Все-таки вы фат, Владимир Сергеевич. Позер...
Дауге нервно рассмеялся. На Крутикова напала икота, и он, морщась, потянулся за сифоном с содовой.
- Виноват, Анатолий Борисович! Каюсь, есть немножко, - сказал Юрковский. – В молодости блистал в театральной самодеятельности...
-
-
05.07.2006 в 14:01А вот посмотри автора - Silentium_magna.
Старый таможенник.
-
-
05.07.2006 в 22:43Ok, будет время - загляну.