|| ночь в музее

Ночь с субботы на воскресенье я провела в офисе. Если в субботу вечерняя смена до одиннадцати, а рабочее воскресенье начинается бессовестно рано — в семь, — можно заночевать на диванчике в кухне, решила я, и назвать это приключением. Ну а что: у нас один сотрудник две недели в офисе, например, жил, перетащил все вещи, включая гитару, и в туалете у раковины сиротливо стояла его зубная щетка.

В итоге ночевка обернулась делом прозаичным, каким-то будничным. Собравшись обойти все комнаты, как сотрудник НИИЧАВО Сашка Привалов в свое новогоднее дежурство, я не обнаружила ни кадавров, ни последствий подозрительных экспериментов, ни сотрудников, которые вопреки указам начальства продолжают работать, прячась под столами. (Шутка шуткой, а у особо рьяных из нас к концу года вдруг обнаружились чудовищные переработки.) За окном в половине первого ночи Питер тих, спокоен и благообразен:

Я чувствую, как на меня вместе со снегом сошло какое-то умиротворение — хотя, возможно, это связано с тем, что у меня сейчас первый выходной за последние девять дней.

Согласно сайту Визового Центра Швеции, паспорт мой вот уже пять дней как получен из Генерального Консульства. Заехать бы за ним! А потом можно и в отпуск.

@темы: the call will be connected after the beep

---

|| я и мой друг инстаграм

С появлением смартфона появилось вдруг и желание снимать: мимоходом, походя, чтобы вырвать какой-то кусочек будней и сохранить его на память; инстаграм с его хипстерскими фильтрами, которые можно накладывать на фотографию на лету, конечно, поспособствовал этому. ) Похоже, проект «365 дней», который обязывает участников делать по одной фотографии в день в течение года, не так уж страшен, хотя я по-прежнему не понимаю, что снимать в те дни, когда что-то интересное происходит исключительно в моей голове. Выкладывать, возможно, скриншоты? «Сегодня я прошла такую-то игру, много размышляла», «Сегодня посмотрела очередную серию хорошего сериала: буря эмоций», «Сегодня все мои персонажи собрались вместе и устроили оргию»...

Я подумаю об этом. А пока что — фотографии!

Дом начинается с кота. Инстаграм-аккаунт — тоже.

О, чудо! Я поняла, что одно из моих любимых блюд довольно легко и быстро готовится. Так и питаюсь теперь: то размороженными блинчиками из холодильника, то пастой с креветками в столовом вине.

Печеньки! По средам на работе для нас пачками закупают соломку, сушки и всякое печенье. К четвергу, правда, мало остается, а к пятнице — и вовсе ничего.

Полина принесла на работу часть своих аксессуаров, чтобы раздать желающим. Событие вызвало небольшой ажиотаж.

Питер, Пискаревка.

Суббота. После вечерней смены я под дождем иду в гости на вечеринку.

По пути мне еще попался забавный китчевый магазин, в котором можно купить matryoshka, а также ushanka и balalaika.

Понедельник. Первая из пяти лекций курса «Автоматизация администрирования при помощи Windows PowerShell 2.0».

Рандомная елка рандомного торгового центра, в котором я коротала время между курсами и танцевальным занятием. На улице было сыро и противно, а я поняла, что любопытные вещи в магазинах начинают попадаться на глаза именно тогда, когда тебе, вроде бы, ничего не нужно — да и вообще, Матроскин завещал экономить.

Инопланетяне среди нааааас! Таким рисунком на стекле пометили женский туалет в Holiday Inn, куда мы в перерывах между лекциями ходили обедать.

Все та же Holiday Inn.

Котэ! Черен и лупоглаз.

Поздний вечер пятницы, в Питере снегопад, Яндекс радовал сообщением «такие пробки, что лучше пешком». Все две тысячи единиц снегоуборочной техники объехали центр стороной, поэтому дорога до моего дома заняла раза в два с половиной дольше, чем обычно, зато я смогла снять Зимний прямо из окна машины.

@темы: life actually

---

|| Мор. Утопия

Когда бакалавр Даниил Данковский возвращался к Еве Ян вечером второго дня после неудавшейся (конечно же!) попытки сбежать из города, в котором вот-вот начнется эпидемия чумы, на узкой улочке он чуть не наткнулся на грабителя с ножом. Перепугался, нырнул в подворотню, достал дрожащими руками револьвер — раздался выстрел, в городе стало одним бандитом меньше, а над моим ухом засмеялся и захлопал в ладоши ребенок.

Сейчас звучит пустяково, но тогда я, играя в ночи, чуть на стуле не подпрыгнула. Потом этот смех я слышала еще не раз, в том числе и после того, как Даниил, движимый не то жалостью, не то брезгливостью, отдал сто серебряных больному бродяге.

Вообще-то, «Мор» — игра нестрашная: никто не подкарауливает в темноте, не выпрыгивает внезапно из-за угла, и даже крипоты особой я не заметила, за исключением упоминаний о сгустках крови в молоке да двух сестер, кидающихся к бакалавру с инфекционными объятиями. К пятому дню эпидемии ходишь по чумным кварталам как по родной улице, лениво уворачиваясь от тянущих руки прокаженных и разносящих заразу клубов пыли. На протяжении игры одни и те же районы сначала содрогаются от эпидемии, потом пустеют и, наконец, опять заселяются людьми, чтобы через день все началось по новой: не то игровая условность, не то напоминание о том, что весь город — это декорации, которые, как на сцене, перетасовывают между действиями. В театре, где Даниил устроил госпиталь и мертвые лежат штабелями на трех ярусах, маски репетируют новую пантомиму.

А киндл — очень кстати! — подсунул мне «Чуму» Альбера Камю:

«...все небо затянуло густым туманом. На город обрушивались бурные, быстропроходящие дожди. Эти шумные ливни сменялись жарой, как в предгрозье. <...> В городе, лежащем в виде улитки на плоскогорье и только слегка открытом морю, царило угрюмое оцепенение. Люди, зажатые между бесконечными рядами ветхих стен, в лабиринте улиц с пыльными витринами, в грязно-желтых трамваях, чувствовали себя в плену у этого неба. <...> И в самом деле пекло, но не просто пекло, пекло и жгло, как при лихорадке».

Все так, только без трамваев.

| чума |

@темы: игры

---

|| Шаг навстречу апокалипсису

Долго ли, коротко ли — старая раскладушка Nokia приказала долго жить, так что теперь, как и предсказывала Пани В., у меня есть пугающий количеством функций смартфон и даже — ужас! — инстаграм-аккаунт.

Инопланетяне, которые однажды зохавают мой мозг через социальные сети и мобильные устройства (а также котиков), в предвкушении потирают лапки.

@темы: бложик без ножек

---

|| Треш, угар и содомия #2

Для пожилого человека мой дедушка на удивление прыток: он мало того что недурно владеет компьютерной грамотностью, так еще и не стесняется лезть в какие-то папки на чужих жестких дисках; понятия «компьютер» и «личное пространство» для него вряд ли пересекаются. Очередная смешная история закончилась тем, что он, придя ко мне в мое отсутствие привинчивать ручку к тумбочке, обнаружил в папке «Мои рисунки» компрометирующие материалы.

Но вы же понимаете: дедушка не может просто так взять и обнаружить у внучки на жестком диске что-то интересное — нужно показать это бабушке! В итоге меня дразнили тем, что в моих закромах лежит откровенная фотография «мужчины враскорячку». Я, впрочем, очень обрадовалась, когда поняла, о чем речь: я-то думала, что эту картинку не то потеряла, не то удалила.

А на ней, между прочим, мой хедканонный Кай Ленг в постели миррор!Рипли.

>> nsfw

Всем горячих снов и спокойной ночи.

@темы: life actually

---

|| Наемники

Во время фандомной битвы Feuille Morte подбадривала меня тем, что пресловутый четвертый левел призван — помимо всего прочего — рушить барьеры у авторов. Как интеллигентный воспитанный человек должен быть в курсе, что это за слова такие пишут на заборе, так и писателю неплохо бы уметь при необходимости отбросить неловкость и написать о пытках, о кровище, о персонажах, изъясняющихся исключительно непечатным, — да о чем угодно, пока эта чернуха является художественным средством, работающим на замысел произведения, а не самоцелью. А стыдиться не стоит. В конце концов, из подзаборного сора, бывает, растут стихи.

Мои барьеры, правда, как стояли до ФБ, так себе и стоят: НЦа по-прежнему является для меня некой таинственной темой, к которой я не рискну прикасаться. Что же касается матерных слов, которые я еще года этак полтора назад ужасно стеснялась писать черным по белому в комментариях, но этот барьер пал еще до ФБ и как-то сам собой, отчасти — благодаря коротенькому фику «Наемники». Мне пришла в голову небольшая история про двух наемников «Синих светил», застрявших из-за поломки шаттла где-то в неведомых галактических ебенях: про солдата Джи, не умеющую выражаться приличными словами, и механика Дачхака, четырехглазого и молчаливого.

Конечно, в силу свойственной мне лени я написала лишь самое начало, споткнувшись на слове «хер», а потом нагрянул МЕ3 мультиплеер, у меня появился очаровательный во всех отношениях Чатка Шаддах, и батарианец в фике про наемников был переименован соответственно; а последнее ругательство я без стыда и совести написала в тексте только вчера. (Чуть ли не год на текст из без малого двух тысяч слов. Вот за что должно быть стыдно-то.)

В общем, прошу любить и жаловать.

Фандом: Mass Effect
Бета и по совместительству пинатель меня под зад: Feuille Morte
Размер: 1714 слова
Содержание: Когда командир Шепард еще мотался по Галактике, собирая добровольцев для своей опасной миссии, Чатка Шаддах был наемником «Синих светил» и в ус не дул, а также порядком раздражал свою напарницу Джи — с которой он, как вы понимаете, и застрял в далеких галактических ебенях, когда вышел из строя из шаттл.
Дисклеймер: Все права на сериал «Улей» принадлежат принадлежат Джине Кренберри и Винни Б. Старку. Автор фика не извлекает из своей деятельности никакой выгоды — наоборот, он публикует этот текст с риском для здоровья, ибо Джина в каждом третьем интервью обещает либо засудить, либо перевешать всех фикрайтеров на суку.

>> Жак и Жоржетта

– Сделай мне бутерброд, женщина.

– Пошел к хренам, – огрызнулась Джи. – Почини шаттл, самец.

– Чем я, по-твоему, занимаюсь?

– Лясы со мной точишь. Лучше бы... Эй-эй-эй! Паяльник тебе не хер, смотри, куда суешь!

Под рукой Чатки что-то сверкнуло, треснуло, лопаясь, – и горячие искры брызнули из-под приборной панели прямо на тяжелые армейские ботинки, которые Джи по недосмотру оставила внизу. Наемник наградил панель смачным словцом, натянул двухслойные защитные перчатки и снова склонился над голограммой. Что он понимал в беспорядочной лавине синих значков? Хрен его знает. Джи понимала только большой восклицательный знак в красном треугольнике, тревожно мигавший в правом верхнем углу.

– Долго возиться? – без особого любопытства спросила она.

Вместо человеческого ответа Чатка коротко и резко дернул плечом, не отрываясь от работы. Там зафиксировать гвоздик, сям отодвинуть крышку, в третьем месте поковыряться, и все это одновременно – он явно жалел, что природа не наградила его четырьмя руками вместо положенных двух.

– Эй, – окликнула Джи после короткого раздумья. – Помочь чем-нибудь? Завинтить, подержать?

– Да, язык за зубами.

Джи ругаться даже не стала; плюнула и вышла из шаттла. Вышла – и будто нырнула в море.

Золотые травы были невысокими, ей по колено, и гибкими, как хлысты. Несмотря на безветрие, они упруго приседали, будто повинуясь ритмам невидимых течений, и тут же выпрямлялись, покачивая пушистыми кисточками; все поле ходило ходуном, дышало, будто живое. Дальше, над поросшими зеленым не то мхом, не то папоротником холмами, еле заметно колебался воздух. От зноя, возможно, или от каких-то испарений; никогда не знаешь наверняка на этих планетах! Солнце казалось далеким и приглушенным, как сквозь толщу воды, и по темно-голубому небу скользили крупные тени: птицы-акулы, птицы-киты, как на картинках в детских книжках...

На первый взгляд местность казалась очень мирной, но Джи знала все эти «райские местечки», в которых водятся хищники, «серьезные отношения», что не мешают парню потрахиваться на стороне, и «непыльную работенку»: много пиздежа о прибылях и три года кабалы.

– Мой инструмент куда дела?

И напарник-батарианец в придачу, чтобы его черти в аду ебали.

– Твой инструмент в твоих штанах, – хмыкнула Джи. Хватила горстью траву и потянула с силой на себя, сдирая с тонких стебельков белые хохолки семянок. К ее удивлению, Чатка не огрызнулся, а молча полез в карман штанов, вытащил оттуда уни-ключи и как ни в чем не бывало продолжил расчленять приборную доску. Неоновая голограмма раскрасила и без того неприятную физиономию кислотно-синими и темно-рыжими полосами.

Джи перехватила дробовик – так, на всякий случай, береженого бог бережет, – и скользнула ниже по склону. Травы с шелестом взметнулись ей по пояс, каблуки чиркнули по камням. Ладонь стала липкой от млечного сока и пахла чем-то, похожим на холодную мяту.

«Похоже, но не то», – таких слов Джи наслышалась в детстве. Не от родителей, нет, – те держались молодцом и вообще избегали говорить о Земле; но соседи были совершенно невыносимы. «Мы нужны человечеству! Вперед, строить новые миры! Да здравствуют передовые технологии!» – ну, не идиоты ли? Альянс в свое время поймал их на эту наживку и умело подсек, а когда рыбки очнулись, разевая рты, в каких-то галактических ебенях, с тяпкой в руках посреди фермерских угодий, – что ж, тогда Альянс положил на них хрен. Так эти нытики только и делали, что жаловались, и все-то им было «похоже, но не то»: солнце, запах теплой земли, вкус зерна...

Ладонь зудела, и Джи потерла ее о штаны.

Но хуже всего был их сынок, этот бесхребетный идиотец. В отличие от прочих ребят, родившихся в колонии, с детства рисовавших небо зеленоватым, а траву – ржавой, он, как и Джи, приехал со своими предками с Земли и все время ныл, за что ему и доставалось: прятали мел в сэндвич, нарочно царапали датапад, подкидывали в карманы сочащиеся ярким соком ягоды-вонючки... Однажды корабль Альянса привез, помимо обычного груза, усатые клубничные кустики с Земли, но дурень все равно вякнул: мол, похоже, да не то. Джи тогда подговорила приятелей, и они...

Ладонь горела, будто в нее впились сотни раскаленных иголок, скверная боль отдавалась в плечо.

– Ах ты ж сука! – с чувством сказала Джи, разом припомнив все, что ей говорили про местную ебучую флору. – Ах ты!

~ ~ ~

Вся Омега кишит батарианцами, как закулисная кухня – тараканами.

Готовятся рейды, кипят интриги между группировками, переходят из рук в руки заветные мешочки с красным песком или пряной дурью, и Арья Т'Лоак лишь редко, но больно щелкает хлыстом. Батарианцы лезут изо всех щелей на горяченькое: наемники и торговцы, инженеры и шахтеры, неудачники и контрабандисты; куда ни пойдешь, везде тебя встретит внимательный взгляд четырех глаз, и шутка «Эй, тебе в нижние или верхние засветить?» быстро теряет свою остроту. Благодаря этому соседству Джи довольно быстро нахваталась батарианского – так, по верхам. Только полный кретин не выучит язык, льющийся из каждой подворотни на Омеге и половины пойманных радиочастот, этот гребаный лингвафранка систем Термина. Тут и не хочешь – все равно нахватаешься.

Их язык жестов, правда, по-прежнему оставался для Джи китайской грамотой. Все эти наклоны головы, едва заметные движения плеч и пальцев – поди пойми, разминает батарианец мышцы или говорит приятелю, какая крепкая у тебя задница. Пока Джи баюкала больную руку, перемазанную панацелином, Чатка курил, привалившись к нагретому на солнце боку шаттла, и, возможно, каждый изгиб его тела кричал о том, что Джи – дура и ебанашка, каких свет не видывал, но выражение батарианской физиономии оставалось нечитаемым, а сам Чатка был из молчаливых.

Обычно Джи была благодарна напарнику за сдержанность, но иногда ей хотелось уже, чтобы он первым начал треп. Пусть даже и со слов «Джи, ты – дура».

Легкая тень скользнула по ее лицу: это птица-кит в вышине на мгновение заслонила солнце. Колыхались чужие травы, похожие на рожь. (Похоже, но не то.) Неподалеку курлыкало не то животное, не то насекомое, и запах теплой глины щекотал ноздри.

– На Кхаршане сейчас лето?

– На всей планете сразу не может быть лето.

Джи почувствовала, что против воли раздражается. Вот и говори с таким.

– Ты понял, о чем я. В твоем городе? В стране, откуда ты родом?

Чатка помусолил сигарету в пальцах.

– Поздняя осень. Снег, наверное, уже выпал. Скоро зимнее равноденствие будут праздновать.

– Красиво?

– У нас красиво то, что политически корректно, – фыркнул батарианец. – Вот весенний юбилей Гегемонии – он красивый. И веселый. Шествия, салюты, спектакли, флажки – дети его любят. Да и некоторые взрослые тоже – если любить больше нечего.

– А ты что любишь?

– Да уж точно не Гегемонию.

Джи пожевала губу: сама-то она не любила Альянс, это сборище солдафонов, политиков и мудаков. Когда ей предложили пойти в армию, она расхохоталась и чуть не вмазала лощеному капралу в зубы – и, получив пинок под зад и приказ катиться на все четыре стороны, ни разу не пожалела, хотя жизнь потрепала ее достаточно, прежде чем Джи отвоевала свое право на место в «Синих светилах» и счет в банке.

– А домой? – спросила она. – Домой вернуться хочешь? Вот только не пизди.

– Кто же не хочет, – ухмыльнулся Чатка. – Однажды вернусь. Когда я буду дряхлый, никому не нужный и беззубый. Буду смотреть на детишек с флажками и радоваться.

– Почему тогда уехал?

Чатка посмотрел на нее как на полоумную.

– Потому что дома либо идешь на юбилей Гегемонии, либо садишься в тюрьму.

– Дерьмово.

Джи надоело стоять, и она вытащила из шаттла старый брезентовый чехол для кресла, жесткий и пропахший краской. Швырнула, уселась сверху, чтобы не елозить задницей по голой земле, и с удовольствием вытянула ноги. Дробовик лежал под правой рукой, теплый и готовый к бою.

– Еще что любишь?

Напарник пожал плечами.

– Неожиданные свободные дни. Мясо под сладким соусом. Заводить мотор после починки. Дождь, когда сидишь в тепле и не один. Много всего.

– Женщин? – поддела Джи. Она хотела спросить про шлюх, но язык как-то не повернулся.

– Разве только из своих. – Прогоревшая до фильтра сигарета чуть не обожгла его пальцы. Чатка, плюнув, достал из-под приборной доски пустую жестянку «Тупари» – за алкоголь на миссиях впаривали баснословный штраф – и швырнул бычок внутрь. – С нормальным количеством глаз, знаешь.

– Говорят, Чатка – женское имя.

– Поговори еще ты об этом, – буркнул напарник, – и я покажу, что у меня есть мужские органы.

– Паяльник, например?

– Например, мозг.

– Но слушай, – не отставала Джи, – сколько я ни путешествовала – семь лет на Омеге жила – ни разу не видела батарианки. Вы их что, дома под замком держите? Или, – тут ее осенило, – вы как улиточки? Когда я была маленькая, клянчила до тех пор, пока папа не разрешил мне завести улиточек, и я принесла их прямо из сада, Жака и Жоржа. Жак любил купаться, а Жорж был совсем ручным. А потом Жак вдул Жоржу и заделал тому кучу детишек. Пришлось переименовывать Жоржа в Жоржетту, – с заметным сожалением сказала Джи, вытягиваясь на брезенте.

– Хм.

Вот и рассказывай такому истории.

– Так вы, спрашиваю, не гермафродиты? – терпеливо переспросила она, пряча насмешку в голосе. – Откуда мне знать, может, ты притворяешься мужиком, паяльник и все такое, а на деле носишь на поясе кладку икринок.

Чатка невольно похлопал себя по животу – телосложения он был плотного – увешанному запасными термозарядами, кармашками для инструментов и прочей непонятной херни.

– Да нет, вряд ли.

Еб твою, да его даже подкалывать-то неинтересно.

– Но дома, – степенно продолжил Чатка, снова склоняясь над приборной панелью, – у меня был – как вы это говорите? – гарем.

Он вдруг ухмыльнулся, показав два ряда острых, как иглы, зубов.

– Восемнадцать хьюманок-наложниц.

~ ~ ~

Слепило солнце, клонились к земле отяжелевшие травы. Пахло глиной и машинным маслом. По небу скользили птицы-киты, как в детской книжке, и им было поебать на маленькую девочку Джейн.

Всем всегда было поебать.

Когда родители подписывали десятилетний контракт с одной из колоний-новостроек на границе с системами Термина; когда на тщательно возделанные ряды грядок упала тень батарианского корабля-гарпуна; когда она плюнула лощеному капралу в рожу, а он выставил ее, без семьи, без денег, на вонючие улицы Дели – никого не интересовало, что думает Джейн и как она будет жить дальше. Возможно, в тот момент, когда маленькая девочка Джейн пряталась под кроватью и молила, молила боженьку, чтобы работорговцы не нашли ее, ей стоило молить об обратном – и тогда у какого-то жирного батарианца было бы в гареме одной дыркой больше, но ей никогда, никогда не пришлось бы больше думать за себя...

Чатка все еще возился с двигателем, повернувшись к ней спиной, и при одном лишь взгляде на покатый затылок ладонь начинала шарить по траве в поисках дробовика. Кто владел матерью Джи – его друг? Его брат?

Джи отвернулась, чтобы не смотреть. Легкая работенка, блядь. Отлично слетали, блядь.

Пытаясь отвлечься, она закрывала глаза, но даже тогда перед ее взором колыхалась спелая рожь. Зеленоватая кромка неба делила мир надвое, и мать выходила из типового блока, и откуда-то, будто с другого конца поля, доносились возгласы играющих детей...

Перед ней выросла тень, и мир детства враз потемнел и съежился, и Джи, сцепив зубы, медленно, неохотно повернулась к напарнику, совавшему ей что-то под нос.

– Какого хуя? – непонимающе спросила она.

– Бутерброд, – ворчливо и будто бы даже виновато отозвался Чатка. – Первый раз в жизни видишь, что ли?

FIN

@темы: смерть автора, Mass Effect: The Hive

---

|| Дом, в котором закончился ремонт

...Состояние души, да.

Закончила я ремонт, по справедливости, где-то в мае, и все равно для двух небольших помещений — ванной и прихожей — это ужасно много; подумать только, шесть месяцев! Отчасти виновата в этом я, отчасти — рабочий, который делал все на совесть, но мееееедленно, отчасти — чья-то халатность: например, мне поначалу привезли не ту плитку для пола... Хорошо все то, что хорошо заканчивается, казалось бы, но я заказала себе диван в прихожую в июне, а получила его в конце октября, так что...

На фотографии, сделанные «до» и «во время» ремонта, можно посмотреть тут, а теперь все как-то вот так:

Осминожек В.В. Ктулху поднимает щупальца и кагбэ говорит нам: превед!

Алсо, герои предыдущего выпуска (настоящая морская звезда, привезенная Стиной с моря в незапамятные времена, и пеликан по имени капитан Джеймс Крюк) никуда не делись; звезда лежит под зеркалом, а рамочка с пеликаном висит на стене. Я, правда, так и не собралась вставить в нее фотографию из Индии.

Вот он, гвоздь программы: диван, который больше напоминает пуфик и приставленную к нему тумбочку.

Ну и вообще в прихожей теперь все очень стильно:

@темы: дом, в котором

---

|| Голос Цвета

Напрямую о самоубийстве говорят, кажется, в оригинальной версии игры, но и в «Голосе Цвета» в какой-то момент оно приходит на ум: изо всех способов, которыми человек может отправиться в мир иной (и необязательно лучший), именно суицид обычно связывают с мистикой, странными состояниями, скитаниями после смерти. Самоубийцами становятся те, чей дух «обнажен, воспален и обеспокоен»; и вот такой дух главного героя падает камнем вниз и застревает где-то между нашим миром, Поверхностью, и Кошмаром. Души — они ведь тяжелые, легкого вознесения к небесам ждать не приходится. Порой достаточно лишь задремать, чтобы выпустить их из рук.

Промежуток, где оказывается немой дух, сер, холоден и тосклив, а хуже того — смертен: он цикл за циклом опускается прямо в Кошмар, и у героя в распоряжении не так уж много времени, чтобы вырваться наверх, к солнцу и Цвету.

Подробнее писать о «Голосе Цвета» непросто, потому что это игра-иносказание, игра-метафора, сотканная из намеков и недомолвок. Рассказ о сюжете, персонажах или механике игры делает все происходящее слишком осязаемым, как будто действительно существует под землей фантастический мир, где изувеченные Братья приковывают стремящихся к свободе Сестер, а сухие деревья оживают, если мазнуть по коре Цветом. С другой стороны, рассказывать о символике игры — значит сужать ее до собственного восприятия: слишком уж много у нее различных интерпретаций.

...С третьей, скриншоты же.

Промежуток сер, но его можно раскрасить Цветом, пророщенным в сердцах героя.

Лимфа Цвета необходима для жизни, как воздух; прекратив собирать и проращивать ее, герой погибнет. Если не тратить пророщенный Цвет, оживляя сады и защищаясь от недородков — погибнет почти наверняка. И, вместе с тем, каждая капля потраченного Цвета нарушает тонкий баланс Промежутка и может обернуться против героя; так тонущий, хватаясь за спасательный круг, невольно поднимает волну, которая вот-вот захлестнет его с головой.

И все же, несмотря на дамоклов меч, висящий над головой, и на счетчик, показывающий, сколько осталось времени до неизбежного финала, игра на удивление меланхолична. Если не считать битв с Братьями, потому что —

Потому что они, умирая, рассыпаются на запчасти, отправляются прямиком в Кошмар, из которого вышли, а мне так хотелось схватить парочку из них — за шиворот — и выкинуть на Поверхность, которой, по их мнению, не существует. Но наверх, увы, можно выйти лишь в одиночку — либо вывести одну из одиннадцати Сестер.

Созерцательную Уту —

— фанатичку Юну —

— трогательную Яни —

— сладострастную Ире —

— надежную Эли —

— дикую Айю —

— а также Безымянную Сестру, хитрую Аву, несчастную Иму, вечную невесту Яни и сумасшедшую Эхо. Каждой из них можно дарить цвет, наполняя сердца и снимая оковы; каждая обещает изменить жизнь на Поверхности на свой лад, если только герой пожертвует собой ради нее.

Для меня — и я поняла это сейчас — «Голос Цвета» является занятной аллегорией творческих поисков, блужданий на границе яви и сна: в игре, понимаете ли, даже локации — сады, заповедники, рудники, где герой собирает драгоценную Лимфу Цвета — являются не местами, но состояниями души. Переваривая ее в своих сердцах (которых ни много ни мало — двадцать одно под конец игры), смешивая ее с собственной кровью, герой превращает цвет в орудие творения: общаться с Сестрами, сражаться с Братьями, оживлять деревья можно, только рисуя пророщенным Цветом символы. Пока Цвет бьется в сердцах героя, он приносит удачу и вдохновение, вкладывает ярость в боевые знаки, защищает от вражеских атак; но будучи выпущенным на свободу, он начинает жить своей жизнью, как произведение искусства, перекраивая Промежуток по-своему. Благодарности от него ждать не следует; а вот мести...

Что заставляет меня думать о том, не будет ли Сестра, выпущенная героем на Поверхность, в первую очередь мстить миру, вольно или невольно, потому что была прикована в Промежутке, потому что герой наполнил ее сердца Цветом, который теперь нужно отдавать, потому что таков порядок вещей, иначе и быть не может.

В моем случае герой пожертвовал собой, чтобы вывести наверх инквизитора Юну, страстную и страдающую. Не лучший и не самый благородный выбор, в общем-то; но герой у меня, видимо, с душком, если остался равнодушен как к спасшей и приютившей его в начале игры Безымянной Сестре, так и к родившейся для него Оле, а к опасной Юне, которая ему слова ласкового не сказала, прикипел душой.

Прощаясь, она пообещала устроить на Поверхности карнавал — или открытие, или войну, или новую расу, или новую веру.

Только бы не инквизицию.

@темы: игры

---

|| Долгая битва в сумерках

Неутешительные сводки с фронта научной фантастики: чем больше я смотрю «Вавилон 5» — а у меня уже второй сезон к концу подходит, — тем больше разочаровываюсь в том, как линии персонажей и сюжетные линии реализованы третьем «Эффекте Массы».

@темы: кинематограф, Mass Effect

---

|| ФБ-деанон вперде!

Когда меня звали на фандомную битву, мое воображение не скупилось на радужные и соблазнительные картины, как то: печеньки Темной стороны в неограниченном количестве; сладостные БДСМ-извращения с космическими ниндзя; гора увлекательной работы; наконец, веселое и залихватское покорение мира в компании знакомых со-фандомовцев, и the sky is no longer the limit. Реальность оказалась более изобретательна, но и более жестока: взмывая по лестнице рейтингов от целомудренных намеков на преслэш до разнузданной ксенофилии, я бетила в рабочее время, пряча монитор от сотрудников, и — что уж там врать — БДСМ-игры для меня в основном ограничивались обгладыванием кактусов и I never asked for this.

Хорошо, впрочем, то, что хорошо кончается, и теперь я могу открыто показать свои работы, перемолотые уже этими ФБ-жерновами.

Вот оно, мое маленькое достижение номер один: клип.

Я начала делать его еще в незапамятные времена, но бросила — и, наверное, так и не закончила бы, но пришла страшная Feuille Morte и села у меня за плечом, после чего выяснилось, что отснять новый материал и смонтировать его — задача не такая уж неподъемная.

Мини «Лабиринт» вряд ли достойно каких-то особенных похвал: мы писали его с Наташей на спор, урывками, когда сказано было, что на втором левеле не хватает, мол, желанного читателями слэша; в итоге, как выяснилось в комментариях, многие фик пропускали как раз из-за косой черты в шапке, а те, что читали, не обнаружили там никакого слэша.

Последним — но отнюдь не по значению — идет рейтинговое мини «О пользе просвещения сказ», венец четвертого левела. Идея принадлежала Наташе; первоначально предполагалось, что исполнение будет принадлежать тоже ей, в то время как я возьму в руки помпончики и стану всячески поддерживать ее в этом смелом начинании, но Явик меня соблазнил.

Название: О пользе просвещения сказ
Фандом: Mass Effect
Размер: мини, 1984 слова
Таймлайн: третья игра
Рейтинг: NC-17 (kink)
Пейринг/Персонажи: Явик, м!Шепард и разносторонне одаренные инопланетяне-нимфоманы
Содержание: Литература призвана учить и просвещать. Явик, несколько сконфуженный реалиями чужого мира, с ее помощью восполняет пробелы в своем образовании…

Явик обосновался на борту «Нормандии SR-2» вот уже месяц назад. На исходе этого срока чаша терпения барышень, обреченных пользоваться общей душевой и не единожды застигнутых там протеанином в разгар банного дня, наконец переполнилась, и они, посовещавшись, возложили на Саманту почетную миссию разъяснить пришельцу, почему мужчины и женщины обыкновенно не трут друг другу спинки, а моются в отдельных кабинах, помеченных соответственно «М» и «Ж». Она была не вполне уверенна, как именно у протеан обстояли дела с вопросами пола, а также несколько опасалась перспективы чересчур близкого знакомства со шлюзом, куда Явик угрожал выкинуть всех, кто хоть сколько-нибудь действовал ему на нервы, поэтому с облегчением переложила эту обязанность на плечи Лиары и СУЗИ.

От Джона Шепарда эти закулисные игрища ускользнули (в конце концов, в свободное от решения чужих проблем время он ни много ни мало пытался спасти Галактику), поэтому, когда Явик появился на пороге его каюты, угрожающе потрясывая падом, капитан не сразу понял, в чем дело. О том, что сам по себе печатный текст оскорбляет отнюдь не примитивные чувства протеанина, они уже разговаривали, вопрос был закрыт. Других поводов для недовольства Шепард не видел. Пробежавшись взглядом по абзацам, снабженным иллюстрацией прелестной азари, призывно раскинувшей стройные синие ножки, и другими малоприличными изображениями, он сочувственно похлопал Явика по плечу и спросил:

— Вирус схватил? Бывает. Попроси у Джокера файервол. Если бы Тали не разработала защиту от этого мусора, банки «Нормандии» заполнились бы троянами задолго до того, как мы отправились к Омеге-4. «Найди себе девушку», — говорил я ему. Не помогло. СУЗИ сама многое может наверстать исключительно с помощью порно…

— Полагаю, — холодно заявил Явик, трепеща ноздрями от возмущения, — она решила, что данный способ подойдет и мне.

Шепард подозрительно прищурился.

— Вот уж не думал, что спустя пятьдесят тысяч лет ты… что у тебя… — Он подавил смешок и настороженно оглянулся, прикидывая, сможет ли Явик докинуть его до шлюза над кроватью. Четыре янтарных глаза уставились на него с таким презрением, будто Шепард был первоклашкой, дерзнувшим смеяться над капитаном школьной команды по футболу. — Кхм. Прости. У тебя ведь были женщины. Наверняка. Правда?

— У меня была моя самка, — ответил Явик ровным тоном, под железобетонной непроницаемостью которого Джон постарался различить сожаление — и не смог. — Но обычаи, принятые в вашем цикле, не раз повергали меня в недоумение…

— Они слишком примитивны и потому наносят непоправимый ущерб твоей душевной организации, можешь не продолжать.

— Азари и синтетик решили, что вправе предложить мне образовательное пособие, — сквозь зубы выдал Явик, сжав пад с таким усилием, что позавидовал бы кроган.

— С чего бы это? — Шепард задумчиво поскреб ежик на затылке. — К СУЗИ у меня вопросов нет, она как ребенок, который то тянет пальцы к розетке, то спрашивает, откуда берутся дети. А вот Лиара… У нее, интересно, была вообще возможность проверить на практике знания, почерпнутые в любовных романах?

Взгляд Явика свидетельствовал, что ему это интересно в такой же степени, как брачные ритуалы космических коров, принцип работы нулевого элемента, последние сплетни с Цитадели, богатый внутренний мир обитателей «Нормандии», особенности поведения варренов в дикой природе, а также содержание всенародно любимого мультсериала «Протеанин Проти».

— Короче, вреда тебе это не принесет, — резюмировал Шепард, силой отобрав у протеанина пад и пролистав десяток страниц. — В конце концов, учиться никогда не поздно. Так мне говорила мама. А моя мама редко ошибается.

~ ~ ~

Явику оставалось только бесславно капитулировать. Дабы не посрамлять свою каюту недостойными действиями, он ретировался в убежище под инженерным отсеком, которое некогда облюбовала сумасшедшая женщина с неженским именем Джек. Люди по старинке побаивались туда заглядывать, так что протеанин, твердо уверенный, что никто не помешает его знакомству с жалкой сексуальной культурой примитивных народцев, уселся на ступеньку и погрузился в чтение, открыв файл на случайной странице.

«Оттенки розового», гласила подпись внизу. «Чувственный бестселлер от Салемы Т’Фаро».

Гибкий розовый стебель с нежной настойчивостью дразнил лепестки ее лазури, а когда Сиэль, не выдержав сладкой пытки, взмолилась: «О, пожалуйста, возьми меня!», любовник проник в ее покрытое росой лоно, заставляя извиваться на шелковых простынях. Снова и снова, будто в забытьи, Сиэль шептала его истинное имя. Второе и третье щупальце ласкали бутоны сосков. Ханару удалось задеть чувствительные струнки ее тела, о наличии которых она доселе не подозревала. Каждое его движение исторгало из вздымающейся груди чувственный стон. Не в силах противостоять усиливающемуся наслаждению, Сиэль в молитвах призвала богиню, грациозно поднялась на постели, позволяя гладкому отростку погрузиться в непознанные глубины ее пышущего жаром нутра, прижала Говорящего с Ветром к себе и, непрестанно усыпая поцелуями, увлекла его в объятия вечности. Сознания ханара и азари слились в одно, последние барьеры непонимания рухнули, и оба они, Сиэль и ее любимый, познав друг друга, как только может одно существо познать другое, одновременно вознеслись к пику невыносимого удовольствия.

Чуство, обуревавшее Явика в тот момент, мог бы понять миссионер, на глазах которого неблагодарные туземцы с радостью и улюлюканьем приняли дары цивилизации, только чтобы нацепить их на грубый фаллический символ, стоящий посреди деревни. Передернув плечами, протеанин сказал себе, что судить по одному тексту еще рано, и поспешил обратиться к следующему произведению, в предисловии к которому та же Салема Т’Фаро обещала «меньше нежностей, но больше огонька», а еще «двух чувственных кварианок».

Кэра'Дакар невольно затрепетала, узрев инструмент своего синтетического слуги; волнение охватило ее, будто это не она сама, корпя в кабинете долгими ночами, смастерила сей превосходный член из благородных металлов и хитрых деталек, электронных механизмов и мягкой ткани, имитировавшей органическую плоть. Возбуждение охватило ее, и она с решимостью увлекла гета к постели, где уже сидела, лаская себя в предвкушении, ее подруга по сладострастным развлечениям. Читатель, интересующийся больше движениями души наших смелых кварианок, нежели подробностями предстоящей оргии, может смело перелистнуть страницу; меня же не смущают даже самые утонченные упражнения бесстыдного разврата...

Упоминание гета подействовало на Явика, заинтригованного описанием лесбийской прелюдии, как ушат холодной воды на излишне распаленного юнца человеческой расы, так что он перелистнул не страницу, а все сто. Как знать, возможно, знакомство протеанина с эротической литературой на этом и закончилось бы, но тут на глаза ему попалась аннотация к рассказу под нехитрым названием «Ебальная неделя»; автора, молодого и прогрессивного Чарльза Чужовски, на все лады нахваливал редактор популярного журнала «Форнакс», проча ему звание писателя года. Подумав, что следовало начинать с лучших, а не со случайных текстов, Явик признал свою ошибку и принялся за чтение, рассудив, что выкинуть пад в шлюз еще успеется.

— так жарко, что и о ебле-то думать не хочется. ты не находишь, милый?
вместо ответа я нашел ее жопу в полутьме, да-да, ту самую, которой она так классно вертела в баре, и не успела детка пикнуть, как я уже раздвинул полные ягодицы и вонзил ей сзади. сиськи у нее были так себе, но я все равно сжал их когтями, знай наяривая своим насосом и чувствуя себя на седьмом небе от счастья без всяких там обнимашек вечности. и еще, и еще, и еще — я успокоился, только расставшись с содержимым своих мудей.
— о, о, стронус, ты такой ненасытный, — простонала мариса. клянусь, это был лучший трах моей жизни, несмотря на то, что ее головные щупальца постоянно лезли мне в рот. — я люблю тебя, стронус, слышишь?
я промолчал, вытирая свой конец попавшимся под руку полотенцем. позади у нас уже было все; впереди у нас ничего не было.

После «Ебальной недели» дело пошло веселее. Сложно сказать, что было тому причиной; возможно, поразительное разнообразие произведений, собранных любопытной СУЗИ с целью изучения различных сторон человеческой — и не только — сексуальности; не ограничивая себя порнографическими сайтами, столь любимыми Джокером, она проштудировала как классику любовной поэзии, так и научные тексты.

«Аккаранга», памятник батарианской сексуальной литературы,
мудрецом и филофосом Карсом написанный и изданный

Если есть у тебя любовница,
погладь ее затылок
и раздвинь ее ягодицы нежно.
Пусть твой воспрянувший стержень
познает ее золотую чашу,
будто вы — праотец и праматерь мира.
А когда исторгнешь из ее груди
стон наслаждения и радости,
прижми свои бедра к ее,
ибо так поступает батарианец,
опытный на ложе любви.

Если есть у тебя жена,
почтительно протяни ей руку,
и если примет она твое внимание,
сделай соитие долгим,
а пик страсти — сладким,
и ороси ее грот наслаждений своим семенем.
В ответ позволь ее жезлу любви
исследовать твою серебряную чашу.
Отринь всякий стыд и сомнения,
ибо так поступает батарианец,
опытный на ложе любви.

Если есть у тебя рабыня,
поставь ее перед собой на колени,
чтобы раскрылась ее медная чаша,
даже если рабыня не желает того.
Пусть твой пестик входит в нее сзади
и терзает ее нежное лоно,
пока ты не получишь то, зачем пришел.
Позволь ей слизать влагу с твоего стебля,
чтобы помнила она свое место,
ибо так поступает батарианец,
опытный на ложе любви.

«Дары страсти, или
Пособие для однополых межвидовых пар со схемами и иллюстрациями»
под редакцией Мордина Солуса, 21-е издание

Если судьба преподнесла вам драгоценный подарок в лице женщины из редко встречающегося народа дреллов, можете считать себя баловнем фортуны: засушливые пустыни Раханы породили удивительно отзывчивых и пламенных созданий, ласки которых способны доставить невероятное удовольствие. Легкий галлюциногенный эффект, вызванный оральным контактом с их кожей или слюной, обостряет ощущения даже у женщин, не способных достичь разрядки с представительницами других видов, а сросшиеся средние пальцы за счет толщины, гибкости и уникальной текстуры (несколько, если можно так выразиться, «шершавой») сделают проникновение незабываемым.

Доставляя наслаждение в ответ, вы, возможно, испытаете некоторые затруднения из-за отсутствия у партнерши молочных желез. Действительно, в сексуальной культуре азари, кварианцев и людей грудь занимает особенное место. Прикосновения к этим необычайно чувствительным участкам служат важной частью любовных игр. Впрочем, не позвольте различиям в анатомии обескуражить вас — ведь один из первых шагов на пути к устойчивым межвидовым отношениям заключается в именно поиске эрогенных зон друг друга. Это занятие принесет немало приятных открытий, удовольствие от которых мы не станем портить. Намекнем, однако, что вы не ошибетесь, если уделите особенное внимание ребристым складкам на шее дреллки, как это показано на приложенных рисунках.
Приятной вам наркотической зависимости.

«Разбивая оковы»
Дана’Эль вас Стидор

Дрожь сладострастия сотрясла крупное тело элкора. Зана решительно сбросила последнюю деталь защитного костюма, открывая его очам сокровенные местечки, которые доселе не видел ни один мужчина. Без скафандра она казалась столь хрупкой и беззащитной, что Кабас не мог сдержать волнение:
— С едва скрываемой страстью: я не встречал женщины прекраснее тебя, — медленно проговорил он, склоняясь к возлюбленной, готовой отдать завоевателю все свое трепетное существо.
— Я люблю тебя, Кабас, и пусть говорят что вздумается, — выдохнула она, чувствуя, как волны желания захлестывают ее тело.
Преодолев тысячи препятствий на пути друг к другу, они наконец слились в одно целое, и когда следующим утром солнечный луч застал их в одной постели, Зана из клана Шодат, утомленная долгими часами неистовых любовных игр, твердо знала: во всем мире нет волуса счастливее нее.

Предисловие к следующему тексту, заинтересовавшему Явика, было, видимо, некой разновидностью лингвистической шарады. «Осторожно, РПС!» — предупреждал автор под псевдонимом Похотливая Сколопендра, но Явик, обратившись к толковому словарю, нашел лишь куцую статью, согласно которой аббревиатура расшифровывалась как «размещение производительных сил». Тщетные попытки понять, почему «Джон Шепард» и «протеанин» написаны через косую черту, и никак иначе, были заранее обречены на провал, и Явик сдался, решив, что сам рассказ прольет свет на непонятную аннотацию.

Терпеть больше не было сил. Джон попытался обхватить свой член, ноющий от возбуждения, и поиграть с яичками, но его руки тут же припечатала к стене волна зеленой биотики. Это, увы, было одним из непреложных правил, которые делали возможным их странные встречи: «Шепард, никаких рук» наряду с «я всегда сверху» и «не жалуйся, если не хочешь вылизывать мою крайнюю плоть после совокупления».
А протеанин терпеть не мог, когда нарушали его правила.
— Ты. Так. Примитивен, — отчеканил он, сопровождая каждое слово резким толчком. Теперь он не доставлял удовольствие, но почти причинял боль: его ребристый пенис двигался все быстрее и энергичнее, раздражая чувствительный задний проход Шепарда, и коммандер, решивший было попросить поблажки, получил только биотическую оплеуху.

Поняв, что на этом с него достаточно, Явик оскалился и отбросил датапад в сторону. Ноздри его трепетали; рудиментарные жабры на шее то вздымались, то опадали, и если бы Джокер видел его сейчас, то, несомненно, раскаялся бы в своей неуместной проделке и признал бы, что подсовывать сомнительный образец фанатского творчества в список отобранной СУЗИ и Лиарой тематической литературы — чистое безумие.

Явик, впрочем, не спешил творить самоуправство. Долгую, долгую минуту сидел он в инженерном отсеке, глядя на датапад так, будто собирался свести с ним личные счеты, а потом уверенным движением отстегнул гульфик своей брони.

Его член — инструмент, насос, конец, стержень, жезл любви, стебель — был напряжен и готов к бою.

FIN

Пани В. сказала, что по стилю можно даже угадать авторство отдельных абзацев, так что желающих проверить свое читательское чутье приглашаю

под кат.

себя проверить.

Что касается основного текста, то Наташа писала первую его половину, вплоть до того момента, когда Явик приступает к чтению первого произведения. Дальше — все я; пассаж, сравнивающий азари и ханаров с дикарями, цепляющими дары цивилизации на фаллический символ — мой любимый. С «врезками» все куда интереснее: мне принадлежат «Ебальная неделя» (Чарльз Чужовски — это, конечно, пародия на Чарльза Буковски), отрывок про двух кварианок и гета (вдохновлялась стилем де Сада), батарианская камасутра и РПС Явик/М!Шепард. Из-за этого РПС-отрывка меня подкалывает Наташа, уверяя, что я неожиданно раскрыла в себе талант слэшера, а вот я предпочитаю его лишний раз не перечитывать: мне как-то... неловко.

А еще у нас есть «Улей», но это уже совсем другая история.

@темы: смерть автора, Mass Effect

---

|| Для Пани В.

«Будь проще, и люди к тебе потянутся», — говорила мне еще в школе наша учительница физики, по совместительству классная. Я никогда не понимала, о чем это она. Разве не стоит быть таким, какой ты есть, и искать собратьев по разуму? «Стоит, моя прелессссть», — шепчу я, строча очередной многомудрый пост про какой-нибудь забубенистый хедканон.

В порядке профилактики ударим-ка флешмобом по многомудрым постам!

1. Что на вашей постели?
Кроме постельного белья, на моей кровати находятся — пребывают — три декоративные подушки и котэ.

2. На какой стороне постели вы спите?
Я сплю посередине, детка. А постель у меня 180x200.

3. Вы спите голым?
Все-то вам интересно.

4. Что на вашем холодильнике?
Три магнита: Дарт Вейдер, Венера, выходящая из пены морской в веселеньком цветастом халате, и набережная Темзы с Биг Беном и обязательным двухэтажным автобусом. Компанию им составляют паззл с Тейном, две открытки и мягкая игрушка — котенок, в каждой лапе по магниту.

Наверху стоит старая тяжелая ваза из красномайского стекла и, конечно, немного пыли. Или много — нужна сделать поправку на то, когда я последний раз прибиралась.

5. Пять наименований из вашего холодильника
Столовое вино (я наловчилась делать спагетти с креветками в столовом вине), дачные яблоки, половинка кабачка, банка маринованных помидоров (их уже пожирает плесень, увы) и унылая вялая петрушка.

6. Пять наименований из вашей морозилки
Обязательно следует упомянуть фрикадельки — ну, знаете, из «Икеи». Однажды на одном дайри-сообществе, посвященном готовке, развернулся доставляющий срачик из-за того, что там якобы выкладывали рецепт тефтелек со ртутью; с тех пор я называю фрикадельки из «Икеи» «ртутными тефтельками».
Еще — креветки, формочки для льда, мясо загадочного происхождения и мороженое, которое, пожалуй, уже просрочено.

7. Пять наименований вокруг вашего компьютера?
Беспроводная гарнитура, аромалампа, плюшевый вирус гриппа, пакет тыквенных семечек и чашка из-под чая.

8. Что вы вчера ели на ужин?
Вы думаете, у меня в четверг был ужин?

9. Любимое время приема пищи?
Лол.

10. Что вы сегодня ели на завтрак?
В пятницу я вытащила себя из постели только во втором часу, так что завтракала в три «на работе»: нас, героев саппорта, водила в кафе вице-президент отдела обслуживания клиентов, Конни. Я заказывала куриную грудку с помидорами и кофе.

11. Что вы обычно пьете в течение дня?
Черный чай в больших количествах.

12. Белый хлеб или зерновой?
Только нарезной батон, только хардкор!

13. Любимые чипсы?
По справедливости, о чипсах стоило бы забыть, но иногда я покупаю себе рифленые со сметаной и луком. А совсем редко я вспоминаю детство и покупаю Cheetos с сыром. )

14. Моете посуду руками или в машинке?
Эх, была бы у меня машинка...

15. Как часто вы едите вне дома?
Я очень положительно отношусь к еде вне дома: готовить не надо, мыть не надо... Но жую чаще всего на работе, истребляю мармелад и ржаные хлебцы.

16. Самое гадкое, что вы когда-либо ели?
Наверное, первое место в этом анти-рейтинге занимает больничная еда. Она настолько грустна, что в детстве бабушка каждый день приносила мне домашние супчики и котлеты, а в юности я выживала на пряниках, сыре и блинах из фаст-фуда.

17. Какой зубной пастой пользуетесь?
R.O.C.S. «Белый стих», конечно.

18. Вы только что выиграли полную коллекцию фильмов с участием одного актера. Какой это актер?
Кроме того, что я в последнее время не смотрю фильмы, меня смущает еще и постановка вопроса. Речь идет только об актере мужского пола? Почему?
Я бы не отказалась от коллекции фильмов с Сигурни Уивер.

19. Какой последний фильм вы посмотрели в кинотеатре?
Задумавшись, я почти уже призналась, что это были богомерзкие «Мстители», но потом вспомнила, что мы с Feuille Morte ходили на римейк «Человека-паука». Фильм меня, как видите, совершенно не зацепил.

20. Какой последний DVD или видео вы покупали?
Мне кажется, что первый и последний DVD, который я покупала, был лицензионным «Шреком». )

21. Какой фильм вы готовы смотреть снова и снова?
Тряхнуть, что ли, стариной, и сказать, что «Пятый элемент»?

22. В каком отделе книжного магазина вас можно чаще всего найти?
Я больше не хожу в книжные магазины.

23. Лучший подарок, который вы когда-либо получали?
Многие подарки, которые я получала, были хороши по-своему, даже те, с которыми я в конечном итоге рассталась (привет плюшевому тигру по имени Элиот! надеюсь, с помойки его подобрали хорошие руки).

24. Приближается праздник. Вы покупаете подарки заранее или в последнюю минуту?
В последние минуты очень, очень редко попадаются на глаза удачные подарки, так что я, конечно, предпочитаю придумывать их заранее. Не всегда, впрочем, выходит.

25. Вы жаворонок или сова?
Была такая неприличная шутка о том, что есть жаворонки, есть совы, а есть ебанутые птицы — ну, вы поняли. Отчасти это вина моя, отчасти — рабочего графика, согласно которому мне в офис либо к трем дня, либо к восьми утра.

26. Если бы вам выдался совершенно свободный, ничем не загруженный день, как бы вы его провели?
Как и любой другой выходной день, пожалуй: играла бы во что-нибудь, творчеством занималась потихоньку, тискала бы котэ.

27. Скажите что-нибудь неожиданное о себе.
И вот на этом вопросе я споткнулась, не будучи уверенной, что же именно может показаться окружающим неожиданным — и готова ли я этим поделиться. Давайте сойдемся на том, что я хочу полететь в космос, что, без сомнения, является для вас всех ужасной неожиданностью. )

28. Что было в этом году самым приятным?
Все, что связано с моей дрим-тим (лучи любви ей!) и творчеством.

29. Что было в этом году самым неприятным?
Все-то вам расскажи.

30. Ваша первая работа?
Ох, до сих пор помню, как работала копирайтером и писала про фекальные насосы. Веселое было времечко!

31. Ваш первый концерт?
Roxette, 2001 год. C тех пор я сходила на Roxette еще два раза.

32. Каким парфюмом пользуетесь?
Glamour от Moschino. Подарок, впрочем; сама я парфюм пока что не покупала.

33. Какой парфюм вам особенно нравится у противоположного пола?
Насчет противоположного не знаю, но сотрудница просто пот-ря-са-ю-ще пахнет Echo от Davidoff.

34. От каких запахов вас выворачивает?
От H2S выворачивает всех, гарантирую.

35. Какой запах нравится вам, но не нравится окружающим?
Газетная типографская краска, креветки, кальмар, парное мясо.

36. С какой страницы загружается интернет?
Со всех страниц, что были открыты у меня, когда я закрывала браузер?

37. Любимый поисковый сервер?
Гугл.

38. История появления шрамов (если есть)?
У меня есть только один шрам, да и тот совсем уже незаметен. Это порез от стекла: во время какой-то глупой не то игры, не то потасовки в больнице один мальчик разбил окно, и мне случайно досталось.

39. Отпуск вашей мечты?
Отпусков должно быть много. И они должны быть разные! И если отвлечься от несбыточных мечт о полете на Луну или там Альфа Центавру, я хочу с подругой — куда-нибудь на природу. Или с друзьями — в какой-нибудь европейский город. Я, право же, непривередлива: мне не так уж важно, куда, важнее, с кем.

40. Любимое животное?
Пожалуй, кошки и змеи как были, как и остаются моими фаворитами.

41. На что у вас аллергия?
На невежество и глупость.

42. Любимое занятие вне дома?
Размышления о высоком по дороге на работу и обратно.

43. С кем из знаменитостей вам хотелось бы пообедать?
С Карлом Саганом.

44. Первое, что вы делаете утром?
Смотрю на часы и решаю поспать еще немного.

45. Последнее, что вы делаете перед отходом ко сну?
Чешу кота за ушком.

46. Вы живете в доме или квартире?
Интересно, какой процент отвечающих на эти вопросы пишет про дом.

47. Любимая ручка?
Корпоративная этика, знаете, велит мне сказать, что я прямо-таки обожаю ручки с подписью Intermedia support hero, но увы — я предпочитаю обычные черные гелевые ручки.

48. Любимое мороженое?
Ванильное, без добавок.

49. Ваши планы на выходные?
У меня на эти выходные выпали смены, так что о планах говорить вряд ли приходится — если не считать геймерские планы, конечно. )

@темы: флешмоб

---

|| Разговорчики в строю!

Клиент: So you're from Russia?
Я: Yep.
Клиент: Can I get a Russian bride?
Я: Nope.

@темы: the call will be connected after the beep

---

|| МЕ2-скриншоты

Перебирая папки на одном из жестких дисков (я когда-нибудь упоминала, что они отчего-то названы Ночным, Дневным и Сумеречным, в честь Дозоров?), наткнулась тут на отредактированные скриншоты, которые должны были увидеть свет в рамках МЕ2-марафона — но не сложилось.

Зачем добру пропадать — посмотрите на них сейчас, что ли. )

| Цитадель, 9 шт |

| Afterlife, 6 шт |

| Иллиум, 9 шт |

| Самара |

| Корлус, 3 шт |

| Прагия |

| Зоря, 2 шт |

| планета с космическими коровами, 2 шт |

Ах, МЕ2. (

@темы: Mass Effect

---

|| О флагах и ручках

В какой-то книге я, помню, читала рассказ о том, как эмигрировавший в США товарищ смеха ради предложил менеджменту своей компании устроить переходящий флаг для двух отделов, соревнующихся в производительности. Кто, мол, в течение месяца лучше работал — тот в следующем гордо вешает у себя в офисе флаг. Менеджменту идея очень понравилась, чувак словил лулзов, а русские приятели ему потом и говорят: что же это ты, зараза, делаешь, а ну, прекращай, если не хочешь в следующий раз партийную благодарность на собрании вместо премии получить.

Это я к чему: у меня теперь две ручки от компании в знак того, что я вот уже два месяца подряд оптимально сочетаю количество проделываемой работы с уровнем customer satisfaction. Ручки темно-коричневые, шершавые, тяжелые. Половину красивой коробочки, как водится, занимает поролон. В отдельной ячейке лежит аккуратная инструкция по использованию изделия. Ручки, ко всему прочему, шариковые, а я со школы пользуюсь только гелевыми.

Но, черт, я клятвенно обещаю, что, став известным писателем или там сценаристом, буду подписывать многомиллионный контракт с Голливудом на экранизацию моих виршей исключительно ручкой с надписью «Intermedia support hero».

@темы: the call will be connected after the beep

---

|| Лейка Рассела

@музыка: Gnarls Barkley - Crazy

@темы: кинематограф

---

|| Out of sync, часть первая

В МЕ3 есть чудесные диалоги и сцены, но на протяжении всей игры я не могла отделаться от ощущения, что Рипли находится — я долго искала выражение поточнее — out of sync: она не совпадает с образом героя, который хотели подать разработчики, и не вписывается в предложенные ей роли солдата Альянса, друга, утешителя. Когда груз ответственности начинает неимоверно давить на плечи (пусть и широкие, но!), это становится одной из причин, по которым отношения Рипли Э. Шепард с членами команды трещат по швам, а на шею хочется накинуть петлю — в фигуральном смысле.

Так что в ближайшее время (или не очень — как карта ляжет) вас ждет серия постов о сопартийцах МЕ3. О том, удалось ли сценаристам вытянуть их сюжетные арки, о том, где были персонажи на момент появления в истории и где оказались, и, конечно, о самой Рипли... Все это рано или поздно должно подвести меня к последним десяти минутам игры, потому что, на мой взгляд, о выборе той или иной концовки нужно говорить в контексте всей истории персонажа.

Перебирая папку «Удачные скриншоты», я заметила между тем, что могу подобрать отличную иллюстрацию к каждой паре Рипли|сопартиец. Заручившись картинками, я приписала к ним коротенькие сопровождающие диалоги — так что ленивые могут схватить всю суть отношений Рипли с тем или иным подчиненным, не заглядывая под кат. )

Поехали? Поехали!

ГАРРУС

Гаррус: Ну и заварушка была на Цитадели. Хорошо, что я снова прикрывал твою спину, как на Новерии и Феросе, как в старые добрые времена... Я рад, что после нее нам не пришлось добавлять еще одно имя на мемориальную доску. Скажи мне, Шепард — ты смогла бы выстрелить в Аленко, если бы он не пошел на попятную?
Рипли: Мне нужно идти.

Мне нравится Гаррус. Но вам знакомо ощущение, с которым, бывало, смотришь на порцию любимого блюда, уже десятую за вечер, и не знаешь: проглотишь кусок — или он попросится обратно?

Вот да: переела.

Гаррусу повезло. Он получил экранное время, он получил, по отзывам, хороший роман, у него в итоге вышла неплохая и логичная арка, растянувшая на три игры; после юношеских попыток кое-как вписаться в рамки СБЦ, после бунта на Омеге, в которой закалился его характер, он наконец-то нашел свое место в турианской картине мира. И в третьей части у него, несмотря на войну и всеобщую неразбериху, будто гора валится с плеч, потому как он нужен своему народу таким, какой есть: «плохим турианцем», нахватавшимся опыта на задворках Галактики; бунтарем с нестандартным для военного мышлением. Гаррус нужен своему народу больше, чем пушкам «Нормандии» — регулярная калибровка, поэтому, будь на то моя воля, я бы оставила Гарруса на Менае.

Что он забыл на «Нормандии» в моем случае, неясно. Помните досье Серого Посредника, в котором говорится, что Гаррус никогда не реализует свой потенциал под командованием Шепард? Так вот: всему, чему он только мог научиться у Рипли, он уже научился. Рипли ему не наставник, не партнер и не друг, хотя Гаррус, судя по всему, этого не понимает и пытается вести себя так, будто они с командиром — кореша не разлей вода.

От этих попыток становится только хуже, потому что в третьей части у Рипли нет сил подыгрывать Гаррусу — и нет желания объяснять ему, что же не так. Да и как тут объяснишь, если он, стоя рядом с мемориальной доской, на которой только что появилось имя Тейна, не находит ни одного сочувственного слова? Тем, кто установил себе приложение Mass Effect: Datapad, он еще и сообщение потом присылает: «Glad we didn't have to add a name to this wall, Shepard».

Впрочем, в данной ситуации не только Гаррус — все хороши; а Рипли, которой и так-то несладко, от подобной душевной глухоты закрывается напрочь. Я даже не уверена, стоит ли ей принимать предложение Гарруса насчет прогулки по крышам и стрельбы по бутылкам; тут что иди, что не иди — все едино: через пропасть между этими двумя уже поздно наводить мосты, и на Земле, когда настанет время прощаться с сопартийцами перед финальным забегом, Рипли не замедлит шаг, проходя мимо офицера Вакариана, а тот, занятый разговором с военными Иерархии, спохватится в последнюю минуту. Протиснется сквозь толпу, похлопает Шепард по плечу и скажет: «Go out there and give them hell, you were born to do this».

Фраза эта обоюдоострая, как нож. В ней — все уважение Гарруса к Рипли и уверенность в ее силах, и вместе с тем — позорный промах: Рипли рождена быть Спектром и дипломатом, делать мир лучше и ступать туда, куда, как вы понимаете, не ступала еще нога человека; а война и задавание жару Жнецам вытягивают из нее все жилы, сдирают до мяса кожу. Фраза эта сродни тем, которыми провожают в операционную безнадежных больных: ну конечно же, поправишься, я в тебя верю! А Рипли взяла да и сыграла в ящик.

Табличку Гаррус вешал сам.

И, признаться, ему после смерти Рипли только легче станет. Он наконец-то покинет «Нормандию», воссоединится с семьей, свыкнется окончательно с должностью, поможет восстанавливать Палавен, наведет порядок на подвластной ему территории и изредка будет вспоминать старые добрые — ну, вы поняли.

Glad we didn't have to add a name to this wall, Shepard.

Код для обзоров.

[J]Dark Star[/J] <a href="http://156169.diary.ru/p181118282.htm">пишет</a> о Гаррусе — и отношениях своей Шепард с ним в МЕ3

@темы: Mass Effect

---

|| Стар учится делать гифки

@темы: Mass Effect: The Hive

---

|| Бобэоби пелись губы

Вы, наверное, еще со школы помните стихотворение Велимира Хлебникова:

Бобэоби пелись губы,
Вээоми пелись взоры,
Пиээо пелись брови,
Лиэээй - пелся облик,
Гзи-гзи-гзэо пелась цепь.
Так на холсте каких-то соответствий
Вне протяжения жило Лицо.

Весной я добрый месяц ковырялась, чтобы с помощью лома и такой-то матери пересоздать лицо Рипли в МЕ3. Ковырялась не то чтобы напрасно — на чудо-юдо, которое мне предложила автоматическая система переноса, смотреть без слез было нельзя — но результаты не оправдали ожиданий:

И я не знаю, что не так с этой физиономией.

Ну, серьезно: на некоторые скриншоты посмотришь — и, кажется, вот они, знакомые черты, только... И вот это «только» я никак не могу поймать: глаза? Губы? Пропорции? Это у меня руки кривоваты — или освещение в игре подводит? Где он прячется, этот самый раздражающий меня икс? В итоге всю игру проводишь, с напряжением вглядываясь в экран, как в лицо знакомого человека, в котором нечто неуловимо изменилось за ночь, а ты никак не можешь сообразить, что же именно.

Когда Рипли пытается корчить рожицы, получается ой-ой-ой.

Из без малого шести тысяч скриншотов я методом исключения отобрала тридцать, на которых Рипли похожа на себя без всяких «но» и «только». Стоит ли говорить, что большинство из них — портреты в профиль? Изредка попадаются удачные потреты в три четверти с прядью волос, падающей на висок; кажется, будто «настоящая» Рипли избегает зрительного контакта, отворачивается, все время прячет лицо. Если вспомнить, что при этом она постоянно и без моего участия сыплет внехарактерными репликами, становится совсем грустно.

Право слово, смерть, проект «Лазарь» и Миранда, собиравшаяся вживить Рипли чип контроля, оказались к ней куда милосерднее, чем полгода заключения под стражей на Земле и стремление разработчиков сделать игру, рассчитанную на «более широкую аудиторию».

@темы: Mass Effect

---

|| О Mass Effect 3

У меня двадцать девять черновиков. Об «Эффекте Массы» из них — восемнадцать, и это, прошу отметить, лишь те мысли, которым мой маленький внутренний демон Максвелла, личность придирчивая и занудная, вообще разрешил покинуть мое сознание и худо-бедно оформиться в слова; прочие мысли — тысячи их! — по-прежнему толкутся у меня в голове, лишь изредка напоминая о себе. Давеча вот писала клиенту письмо, и пока я, задумавшись, витала в облаках, вместо Shared Folders пальцы сами собой отстучали: Shepard.

Шепард, Шепард.

О мертвых либо хорошо, либо ничего.

Сами знаете: меня нельзя обвинить в том, что я пророчила игре провал или фиаско. Я ждала ее. Я готова была любить ее. Я морально готовилась к тому, что она собьет меня с ног, ошеломит, удивит, как вторая часть в свое время, но — увы, эффект на меня МЕ3 произвела совершенно противоположный. Но то чтобы в ней не было хороших моментов... Есть удачные находки, есть пронзительные диалоги, во время некоторых кат-сцен слезы наворачиваются на глаза — ну, вы поняли; но шишек в игре достаточно, и многие из них, особо крупные, кажется, так и норовили попасть именно в мою голову, падая, и если Шепард преодолевает последние метры своей жизни, хромая, держась за бок и закатывая глаза от боли, то я примерно таким образом ползла всю третью игру, не зная, где соломки подстелить.

Я долго избегала постов об МЕ3: во-первых, не трогай лихо, пока оно тихо, во-вторых, боялась, что не выдержу тон, и попытка рассказать о чем-либо перерастет в жалобы, в-третьих, не хотела задевать знакомых, которым игра весьма понравилась. Но с момента релиза прошло уже более полугода, я, думается, могу снисходительно похлопать себя по плечу за сдержанность и имею право на толику мучительной честности. Так вот: суммировать впечатления от моего прохождения МЕ3 можно в двух словах. «Унесите пудинг».

А если чуть менее вежливо и чуть более честно, то «вот дерьмище».

Но это не конец света, и даже не конец «Эффекта Массы». МЕ3 дала толчок хедканону (несмотря на то, что хедканон у меня в данном случае рождается не благодаря канону, но, скорее, вопреки ему). В том же МЕ3 есть интересные моменты, на которых мне хотелось бы заострить внимание. Еще постараюсь уговорить своего демона Максвелла приоткрывать дверцу для мыслей почаще. Может быть, я даже соберусь с силами и покритикую те крупные шишки, свалившиеся мне на голову, что мне особенно не понравились.

Ну и, наконец, в нашей дрим-тим родилась шутливая поговорка: «В ME3 сингплеера нет!». Она намекает на то, что в МЕ3 есть мультиплеер, а у нас — потрясающий мультиплеерный хедканон, но это уже совсем другая история.

Код для обзоров.

[J]Dark Star[/J] <a href="http://156169.diary.ru/p181025557.htm">пишет</a> о своих впечатлениях после прохождения МЕ3

@темы: Mass Effect

---

|| Лирики и физики

В старших классах к нам приходили какие-то тетеньки с наивными профориентационными тестами. Наивными — так как я и без них могла сказать, что очень интересуюсь астрономией, а еще — что мне, лирику, путь в специальности, связанные с математикой и физикой, заказан. Я, возможно, могла бы еще кое-как сдать вступительные экзамены, помучав репетиторов, но дальнейшее карабкание по физико-математической лестнице было мне явно не под силу.

Поймите правильно: я не жалею ни о шести годах, проведенных на филфаке, ни о венчающем их дипломе магистра. Пусть я уже не помню тонкостей формального литературоведения (коли так, возможно, господин В. был прав, поставив мне тогда за устный экзамен четверку); зато из читателя-любителя я превратилась в читателя-профессионала и повысила свою планку, отделяющую «плохие» тексты от «хороших». Стала понимать, как работает художественный текст, и из какого сора растут стихи... Однако если бы мне выпала возможность разобрать и переделать себя по собственному желанию, то я перво-наперво встроила бы модуль, ответственный за предрасположенность к точным наукам.

Потому что для меня наука — это, как сказал Ричард Докинз, поэзия реальности.

Атомы, из которых состоит мое тело, родом из взорвавшейся звезды, подумать только.

@темы: бложик без ножек